Предыдущая по хронологии часть записок: Записки добровольца. Часть 2

Начиная с 1996 года, моя добровольческая деятельность несколько оживилась. Этому способствовало несколько факторов, прежде всего, появление у отряда имени Барановского московских объектов. Также в начале этого года директором Крутицкого филиала Исторического музея был назначен Сергей Викторович Гераскин, бывший в 1980-е годы руководителем работ на «Доме Пластова» (дом капитана Ржевского в Черниговском переулке, где хотели сделать музей художника А. Пластова, дом отреставрировали, но идея не осуществилась, и там сделали Славянский культурный центр и музей И. Талькова). Это очень вдохновило весь бывший коллектив этого популярного среди тогдашней молодёжи добровольческого объекта. Гераскин вновь позвал добровольцев к себе на помощь. Казалось, что вернулись старые добрые золотые времена. Было проведено несколько субботников по приведению в порядок территории подворья в районе Крутицких казарм. В них принимали участие все: и «Рождественка», и наш отряд имени Барановского, включая и моё семейство, и «старые добровольцы» вроде Элеоноры Николаевны Кропачевой. Субботники продолжались до лета, но, к сожалению, потом всё завяло.

Надо сказать, Крутицкое подворье было вообще очень популярным добровольческим объектом. Это был старый, можно сказать, культовый воопиковский объект. С организации в 1964 году на Крутицком подворье П.Д. Барановским клуба «Родина», предтечи ВООПИК,  собственно и началось добровольческое движение. Впоследствии Крутицы были, насколько я знаю, постоянным местом воскресников ВООПИКа во всё время его существования, особенно в 1980-е годы. Одно время там находилась мемориальная комната П.Д. Барановского, первая база «Реставроса» после его создания также находилась там. Мой второй добровольческий выход в 1986 году был как раз на Крутицкое подворье. Работал я там несколько раз и позже. Помню, трудились в Крутицах в подавляющем большинстве старые воопиковские кадры. Ещё я участвовал один раз в работах шефской секции МГО ВООПИК, большом общевоопиковском воскреснике, в Крутицких казармах после их передачи подворью.

Первым нашим новым московским и очень интересным объектом, появившимся в 1996 году, стала старообрядческая церковь Покрова в Турчаниновом переулке (Покрова на Остожье), возле станции метро «Парк культуры». Объект был обширным, возрождение церкви шло в полном объёме: ломали старые перегородки и пристройки к храму, вывозили и грузили строительный мусор, вели работы на территории и даже поднимали колокола. Отношение к нам было очень хорошее, тёплое, никаких противоречий и претензий к нам по вере не было, а трапезы после работ по своей сытности и обильности даже вошли в легенду. Настоятеля в период, пока храм восстанавливался и службы не велись, тут не было. Всем руководил староста храма Герман, а кухней управляла его мама Марина Николаевна. Народу на работы в Покровский храм приходило много, и всё было так душевно, что мы там в 1997 году даже отмечали 10-летие отряда. Однако всё стало меняться, когда храм настолько восстановили, что в нём стало возможно проведение службы. Его освятили и назначили сюда священника. Новый батюшка привёл свою команду, Германа уволил, и тот ушёл на другой храм. Для восстановительных работ наняли армянскую бригаду, и мы уже стали лишними. По старой памяти, мы продолжали ходить помогать, помню, как-то один раз перевозили в храм паркет из разрушаемых на Остоженке зданий в районе Зачатьевского монастыря. Так продолжалось до весны 1998 года, пока на одном из трудовых выходов ребята не услышали, как один из рабочих спросил у другого: «А кто это такие тут ?», а тот ответил: «Да это бомжи работают за миску супа.». Ребята обиделись, и работы на храме Покрова в Турчаниновом переулке прекратились.

Раз уж коснулись этой темы названий, хочется вспомнить, что мы всегда называли себя «добровольцы» (мне не по душе распространённое официально сейчас иностранное слово «волонтёры», в наш лексикон, преимущественно через Алексея Григорьевича Олейника, оно вошло только, когда ЭКЦ «Царицыно» начал участвовать в разных программах, в том числе международного характера). Однако на тех объектах, где мы работали, нас называли по-разному. В Симоновом монастыре, например, мы проходили как «дружинники» и «архитекторы» (так даже написано в грамоте, выданной нам монастырём). В Покровской церкви в Кудиново ребят называли «старообрядцы» (по некоторым членам отряда-активным участникам работ). Очень часто нас называли «энтузиастами». Как видите, названия были самые разные, отражавшие всякие виды понимания феномена добровольчества. Однако вернёмся к основной теме.

По старой памяти иногда нас вызывали поработать в музее «Коломенское»: помочь в фондохранилище, сделать необходимые перемещения в административном корпусе. Работы эти были всегда интересны, поскольку давали возможность пообщаться с сотрудниками музея, соприкоснуться с культурными сокровищами, собранными тут.

Как-то друзья и родственники П.Д. Барановского попросили нас помочь перевезти на Дьяковское кладбище памятник с могилы матери Петра Дмитриевича, которая была похоронена на этом кладбище (её могилу перенесли из-за ликвидации Дьяковского кладбища в 1980 году). Сам я в этом не участвовал, но история об этой многотрудной перевозке была у Геннадия Александровича любимой, он даже писал об этом статью, к сожалению, так и не оконченную.

При разрушении Дьяковского кладбища некоторые надгробия были сброшены вниз со склона к Москве-реке. Возникла идея их поднять на кладбище. Естественно, работа по подъёму надгробий вверх по склону оказалась достаточно тяжёлой. Все их так и не удалось поднять в результате. В этом мероприятии вместе с нами участвовало общество «Память».

В ту пору слава этого общества, гремевшего в конце 1980-х-начале 1990-х годов и оказывавшего тогда заметное влияние на нашу общественно-политическую жизнь (вспомним хотя бы нашумевший захват ими редакции «Московского комсомольца» в 1992 году), уже основательно поутихла. Не помню, как они вышли на нас, но мы договорились, на работы их пришло несколько человек, работали они хорошо и оказали нам заметную помощь. Однако после работы, за чаем «памятники» стали агитировать нас, что мы занимаемся не тем делом, надо не на памятниках истории трудиться, а вести пропаганду в массах их идей. Мы достаточно резко им ответили, и вместе мы больше не трудились.

1996 год был для нас знаменателен ещё и тем, что состоялось наше возвращение в Симонов монастырь. Произошло это так. В 1994 году комплекс зданий монастыря был передан церковной общине глухих и слабослышащих. Осенью 1996 года там побывала Элеонора Николаевна Кропачева и узнала о том, что есть возможность приложить тут свои силы, настоятель отнёсся к этому положительно. Сначала мы занимались уборкой территории монастыря, захламлённой разным мусором. Вспоминается забавный случай из тех времён. Как-то раз нас попросили вскрыть заложенную в былые времена кирпичом дверь в Казначейском корпусе. Каково же было наше удивление, когда, разобрав кирпич, мы обнаружили за дверью две вполне обжитые комнаты с креслами, шкафами, торшерами, телевизором. Оказалось, это были комнаты, принадлежащие церковной общине, а вход в них был через помещения, занимаемые арендаторами. Поэтому в эти комнаты и решили сделать отдельный вход. Но мы-то об этом не знали ! Вообще работам в Симоновом монастыре, которые продолжались ещё долгие годы, надо будет посвятить отдельное повествование.

На этот период приходится окончание работ отряда на таких его объектах, как Крестовоздвиженская церковь в Дарне, которой в 1995 году исполнилось 100 лет, и в конце этого же года отряд закончил здесь подготовительные к основной реставрации работы, и Покровская церковь в Кудиново (работы отрядом велись до конца 1997 года, но отдельную помощь оказывали и позднее). К работам на этих храмах приступили профессионалы. Для нас толковой работы здесь уже не было. Однако появились другие объекты.

Так, снова стали вестись работы в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре, уже переданном церкви. Правда, с самим монастырским начальством отношения не сложились, поэтому работали на деревянных церквях, относившихся к музею. Эти работы памятны практиковавшимися после них зимними заплывами наших ребят в незамерзающей Истре, о чём сохранились фотографии.

Другим нашим новым объектом в 1996 году стала церковь Рождества Христова в Барвихе, находившаяся рядом с ельцинской резиденцией. В советское время в ней была баня, поэтому понятен объём работ, бывших необходимыми для её приведения в исконное состояние.

Деятельность наша, впрочем, не ограничивалась только трудами на памятниках. Дело в том, что мы с Геннадием Александровичем пели в академическом хоре МИСиС, и Гена организовывал выступления этого коллектива на наших подшефных объектах: в Дарне и в Новом Иерусалиме. Также в этот период Гена озадачился пропагандой деятельности нашего отряда и написал несколько статей для разных изданий: газет «Татьянин день», «Менделеевец» и др. (см. "Г. С. Салахетдинов. Статьи"). В них он помимо рассказов о деятельности отряда вёл скрытую полемику с Константином Козловым и его православным движением «Реставросъ», утверждая, что наш отряд – тоже православный, но мы об этом не кричим на всех перекрёстках, наше православие не внешнее, а в душе, и подтверждается нашими делами. Мало того, для фиксации наших «подвигов» Гена купил видеокамеру, благодаря чему сохранились видеоматериалы о наших работах. Одновременно, из-за убыли старых, совершая зачастую для этого поездки по Подмосковью, он продолжал искать новые объекты для нашего отряда.

Так, ему удалось выйти на контакт со знаменитой игуменьей Новодевичьего монастыря Серафимой, и в результате наши ребята поехали потрудиться на подворье монастыря в селе Шубино Домодедовского района Московской области. В Москве Гена нашёл для работ новооткрывшийся объект – церковь преп. Серафима Саровского в Кунцеве, бывший монастырь. В советское время там находилась фабрика имени Сакко и Ванцетти. Я на этом объекте работал всего один раз. Эти работы мне запомнились тем, что на них подо мной провалилась крыша, правда, без последствий для меня. Всё это происходило уже летом-осенью 1998 года, когда кончался очередной период в жизни нашего отряда, но мы ещё об этом не знали. Наступили «Чёрные годы». Но об этом попозже.

Тогда, в сентябре 1998 года произошли ещё интересные для нас события в Царицыно, где работы в ЭКЦ уже шли ни шатко, ни валко. А заключались они в том, что нас пригласили принять участие в раскопках царицынских курганов. Сбылась мечта моей жизни. Работы проводились под руководством царицынского музейного археолога Льва Леонидовича Галкина. Курган мы раскапывали недалеко от «Миловида». Копали, что называется, «на снос», то есть срыли до основания. Надо сказать, что все царицынские курганы когда-то до нас уже раскапывались: и археологами, и разными кладоискателями. Не был исключением и наш курган. В былые времена кто-то прокопал в нём шурф, снёсший половину захоронения, и, видимо, вытащил из него всё самое ценное и достопримечательное. Поэтому никаких сенсационных находок у нас не было. К тому же разрушение древнего захоронения вызвало осуждение у наших царицынских «вятичей». По этой причине по окончании раскопок они под руководством нашего царицынского волхва Велимира произвели захоронение на этом месте найденных здесь костей с совершением соответствующих обрядов, и мы вновь насыпали над ними курган, что, собственно, не входило в план археологических исследований. Следует сказать, что вопрос о религиозной принадлежности лежавших в царицынских курганах людей остаётся открытым. Говорят, в своё время царицынский батюшка отслужил на курганах панихиду и освятил их. С Галкиным мы впоследствии и позже работали, копали шурфы возле Оранжерейного моста и Руины.

В 1998 же году со мной и с Геной произошла интересная история. Тогда мы уже работали с ним вместе на одном предприятии, и нас отправили в командировку в город Дзержинск Нижегородской области. Сделав свои дела, мы в ожидании вечернего поезда в Москву решили культурно провести время и поехали в Гороховец, находящийся в 1 часе езды от Дзержинска. Обходя городские храмы, мы зашли в один из них, но Гена тут же пулей вылетел оттуда – внутри храма находился баскетбольный зал. Потом мы посетили городской музей, и вот там-то и началась эта история: в зале, где мы находились, почему-то сработала сигнализация. Пришедший милиционер проверил наши документы и, видимо, они показались подозрительными, ведь командировка у нас была в Дзержинск. В результате, когда мы вышли из музея, к нам подошли крепкие парни, представились сотрудниками уголовного розыска и повели нас к себе в контору. Там нас обыскали и стали допрашивать. Геннадий Александрович, который никогда не терялся, сразу с порога возмущённо обратился к начальнику уголовного розыска: «В чём дело? Почему у вас в городе творится такое безобразие?». «А что такое?» - удивился начальник. «Почему у вас в церкви баскетбольный зал ?!» - продолжал Геннадий Александрович. Начальник открыл рот и только смог вымолвить: «А я тут причём?». Потом Гена поинтересовался, почему у нас не проверяют наличие колюще-режущих предметов, что дало операм возможность предположить, что мы уже до этого привлекались. Далее, в ходе допроса выяснилось, что мы интересуемся историей, и это ещё больше усилило их подозрения. Я к допросу относился спокойно, но вскоре пришёл и мой черёд удивиться. Меня спросили, что мы делали в Гороховце, хотя командировка у нас в Дзержинск. Я ответил, что решили посетить интересный исторический город, посмотреть храмы, сходить в музей. На это последовал вопрос: «А откуда вам стало известно, что Гороховец - интересный исторический город ?». От такого вопроса я онемел и смог только выдавить: «Да об этом даже в энциклопедии написано !». В общем, в конце концов угровцы поняли, что предъявить нам нечего, поэтому они сняли у нас отпечатки пальцев и отпустили. До Дзержинска и домой, в Москву мы добрались уже без приключений.

«Чёрными годами» у нас называют два года: 1998 и 1999, в течение которых умерли многие руководители и активные деятели Добровольческого движения.

Сначала в январе 1998 года ушёл из жизни легендарный Михаил Бакшевский, один из столпов Добровольческого движения, участник самых различных работ, прославившийся своей разрушительной мощью и организуемыми им в разных местах Подмосковья ежегодными празднованиями Масляницы, раньше именовавшейся Воопиковской, а теперь, когда её организацией занимается «Рождественка», в его честь названной Бакшевской. Михаил Бакшевский многократно прославлен «Рождественкой», поэтому упомяну только о самом запомнившемся, хотя работали мы с ним вместе неоднократно и были в хороших отношениях.

Познакомились мы с ним на раскопках в Андроникове монастыре в 1989 году, потом, к моей радости, вместе добирались от Шексны до Белозерска, когда я в том же году поехал туда к Евгению Морозову в выездной отряд, вместе первыми из отряда «Белозерск» увидели развалины церкви «Спаса на горе», рухнувшей буквально перед нашим приездом. Как известно, любимыми инструментами Бакшевского были кувалда, лом («карандаш», как он его называл), топор и длинное мачете. Помню, в 1990 году мы работали в Рождественском монастыре, сбивали в храме навесной гипсовый (или из другого аналогичного материала) потолок. Миша стоял на козлах и бил ломом по потолку, а я находился внизу и держал козлы, чтобы они не опрокинулись. Когда же он наконец нанёс завершающий удар, потолок рухнул кусками, которые просвистели мимо меня и упали на пол с таким грохотом, что я на некоторое время оглох и стоял ошеломлённый всем этим. Но всё обошлось благополучно.

Ещё с Мишей Бакшевским мы вместе ездили к Евгению Морозову трудиться в Тверскую область, в Ширково в 1995 году, вместе добирались до него от Осташкова. Дело было уже в конце июля, ночи стояли холодные, и, ночуя первую ночь в доме, где мы жили, я изрядно задубел. На следующую ночь Миша решил растопить имевшуюся в доме печь и так её раскочегарил, что в результате я совсем перегрелся, утром не выдержал, выскочил из дома и нырнул в озеро, чтобы охладиться. Потом, правда, комфортный температурный режим в доме Мише удалось наладить. В Ширково Бакшевский столь рьяно взялся за очистку церковного кладбища от зарослей, что девушки из отряда сочинили про него песню: «В лесу срубили ёлочку, а кто её срубил? Бакшевский Мишка, «градусник», известный «некрофил»… Не смеют Мишки злобные нам ёлочки рубить, «гринписовцы» отважные придут их защитить. Пусть ярость благородная вскипает, как волна, идёт война народная, зелёная война!». Под «градусником» имелось в виду любимое Мишино мачете, а «некрофилом» его назвали за постоянное выполнение работ на наших объектах по превращению живой природы в неживые растительно-древесные останки. В Ширково Миша собирал рябину, делал из неё терпкую, но полезную для здоровья настойку на воде и активно угощал ею всех желающих. Обратно из Ширково мы возвращались тоже с Михаилом и ещё двумя девушками. В ожидании поезда мы с Бакшевским пошли прогуляться по Осташкову. Мише приглянулись здешние яблоки, и он стал предлагать местным жителям в обмен на эти яблоки порубить им дров, но все, к сожалению, отказались. Как известно, Осташков с его озером Селигер – это туристская Мекка. Поэтому, когда мы вернулись и стали загружаться в поезд, в общий вагон, оказалось, что все места уже заняты туристами и их байдарками. На все наши просьбы и призывы освободить нам наши места туристы отвечали угрозой, что позовут «дядю Лёшу». В конце концов «дядя Лёша» явился, и Миша попытался с ним договориться, но это не дало результата. Тогда мы обратились к проводнице вагона, но та устранилась от решения этого конфликта. В итоге девушкам мы всё же нашли спальное место, я спал на третьей, багажной полке (пока единственный раз в жизни), а Бакшевский принципиально проспал всю ночь сидя. Больше мы с Мишей, к сожалению, вместе никуда не ездили и встречались только в Москве, когда я трудился на объектах, которые он вёл: церкви Девяти Кизических мучеников, церкви Успения в Казачьей слободе и других.

Следующей потерей, случившейся в 1998 году в Добровольческом движении, была смерть Кости Козлова, руководителя «Реставроса» (о нём я написал в части 4 «Записок добровольца»: Записки добровольца. Часть 4. Костя Козлов). Он умер 30 октября, а 8 ноября хватил удар Гену Салахетдинова. Он пролежал месяц в реанимации, и после этого началось его медленное выздоровление: ему пришлось заново учиться двигаться, ходить и так далее. В связи с таким состоянием командира все работы отряда кроме Симонова монастыря пришлось свернуть: руководить ими, собирать и возить народ стало некому.

Зимой 1998-1999 годов в Добровольческом движении произошли ещё две потери. Во-первых, умер бывший в 1980-е годы руководителем шефской секции ВООПИК Владимир Дмитриевич Ляпков. К тому времени он уже давно не руководил Движением, а подвизался с группой старых воопиковцев на церкви Большого Вознесения, но всё равно это была величина! Также в этот же период случилась смерть легендарной «бабы Зины» - Зинаиды Фёдоровны Харитоновой. Зинаида Фёдоровна на протяжении многих лет была непременным участником самых различных субботников и воскресников добровольцев в Москве и Подмосковье. Однако, кто просто видел её, никогда бы не предположил, что она вообще может работать, поскольку она и ходила-то с трудом. Одни про неё говорили, что она в молодости была диссидентом и стала жертвой Советской власти, другие – что это результат работы на вредном производстве. Как бы то ни было, «баба Зина», несмотря на её расслабленный вид, по мере своих возможностей постоянно трудилась вместе с добровольцами, а кроме этого посещала различные мероприятия, вплоть до рок-концертов, о чём всегда с интересом рассказывала.

Заканчивает этот скорбный список сам Геннадий Александрович. Всё шло к улучшению, летом 1999 года он уже самостоятельно передвигался по улице на костылях и даже один раз приехал на работы в Симонов монастырь. К нашей беде, продолжавшие наваливаться на него переживания (в это же время у него умер отец) окончательно доконали его, и 11 сентября 1999 года он скончался от инфаркта. Отряд остался без командира. Похоронили Гену на кладбище у Покровской церкви села Кудинова, той церкви, на которой он трудился.

Так закончился огромный, можно сказать, основной период в жизни нашего отряда им. Барановского, самый яркий, запоминающийся и красивый. (продолжение записок: Записки добровольца. Часть 6. Симонов монастырь)

В заключение хочу помянуть светлой памятью ещё одного нашего товарища, ушедшего в мир иной уже в более поздний по сравнению с описанными временами период.

Михаил Александрович Мухин

(1970-2003)

Памяти друга

Вот уже прошло много лет, как с нами нет Миши Мухина. Когда я с ним познакомился в 1988 г. в Царицыно, он уже был, как говорится, «старым реставратором» - до этого трудился на возрождении церкви преп. Сергия Радонежского в Бусиново. Очень быстро он влился в наш дружный царицынский коллектив и в наше братство, которое возглавлял Гена Салахетдинов - костяк второго отряда имени Барановского. Вместе мы участвовали в трудах в Царицыно, Коломенском, Симоновом монастыре и на других наших объектах, ходили в патруль к царицынской башне Руине, ездили в познавательные поездки по Подмосковью, посещали музеи, концерты и выставки. Миша очень тщательно относился к таким делам: всё записывал, фотографировал. Его прошлый туристический опыт всегда очень помогал нам в плане материального обеспечения наших «экспедиций». Однако, постепенно наша шумная компания, видимо, стала тяготить Мишу. Остро чувствующий, легко ранимый человек, он стал ощущать неудовлетворённость нашей и своей деятельностью. Поэтому Миша начал меньше посещать наши работы и больше работать с «Реставросом», ездить с ними в паломнические поездки. Кроме этого, он участвовал в московских работах отряда «Белозерск» и даже в 2002 году поехал с Евгением Морозовым в Выборг. С нами он связи, впрочем, не терял, а после смерти Гены состоялось как бы его возвращение в наш отряд, и Миша снова начал постоянно работать в Симоновом монастыре. Помимо этого он в это время много ездил в паломнические поездки от разных храмов, а ещё поставил себе цель сфотографировать все подмосковные храмы, и для этого постоянно ездил по Московской области. Интересовали его и московские достопримечательности. Элеонора Николаевна Кропачева вспоминала, что он хотел устроить ей экскурсию по центру Москвы, провести каким-то своим маршрутом, намерение, к сожалению, неосуществившееся. Миша был всегда в постоянном поиске, стремился к чему-то высокому, светлому, стремился делать людям добро, хотя и попадал порой при этом в сложные ситуации. Его ранняя трагическая смерть (он погиб при пожаре на даче) поразила нас, а к светлой и тёплой памяти о нём до сих пор примешивается чувство вины.   

И ещё заметки, посвящённые памяти ушедших товарищей по добровольческому движению и краеведению:

Светлой памяти "Борисыча"

С лета 2008 года с нами нет Игоря Борисовича Кузнецова, хорошего русского человека, боевого офицера, участника войны в Афганистане, патриота России, защищавшего её во многих местах и стремившегося к возрождению русского духа, участника добровольческих работ по восстановлению памятников нашей истории и культуры. Вместе с отрядом добровольцев «Белозерск» он много раз трудился в городе Белозерск Вологодской области, на Покровской церкви села Покровского Кимрского района Тверской области, в Троицком Оптине монастыре города Болхов Орловской области. Всем запомнился этот по-боевому настроенный крепкий человек в военной форме, с любовью ко всему русскому, душевный в общении со своими товарищами, духовно близкими ему людьми, запомнились его замечательные песни под гитару. Таким он навсегда останется с нами в наших трудах и на наших путях !

В апреле 2011 года ушёл из жизни советский авиаконструктор, старожил Царицыно, руководитель Общества царицынских старожилов Валентин Борисович Лоим. Деятельности этого общества, периодически собирающегося в библиотеке № 155 по адресу: ул. Липецкая, д. 10, он отдавал много времени и сил. Под его руководством и с его участием были опубликованы воспоминания старожилов Царицыно, книги «Краткий очерк истории школы № 510» (М., 1999), « Царицыно. Записки старожила» А.Л. Гришунина (М., 2000), «40 лет, отданные школе» А.Д. Шеламова (М., 2002). Коммунист по своим убеждениям, человек, которому Советская власть дала возможность получить качественное образование и заниматься нужным делом, он отстаивал её достижения, светлую память о ней в лихие годы восстановления капитализма в России, в своих лекциях и выступлениях пропагандировал везде преимущества советской системы образования на примере своей учёбы в школе в довоенное время, постоянно участвовал в деятельности по защите и благоустройству комплекса памятника борцам за Советскую власть в посёлке Ленино (в Царицыно), по сохранению памяти о первом председателе Ленинского волсовета, а затем народном судье Ленинского района, поэте Ф.С. Шкулёве. Валентин Борисович вообще постоянно занимался защитой Царицына, того Царицына, которое было ему знакомо с детства, стремился совместными усилиями всех старожилов написать его историю. Он не хотел, чтобы оно ушло в небытие. И вот теперь о нём самом мы говорим : «Вечная ему добрая память !». Нам будет очень его не хватать.

 

Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2

"Профессиональный доброволец"

31 мая 2011 г. нас постигло большое несчастье – умерла Кропачева Элеонора Николаевна, один из старейших ветеранов добровольческого движения по восстановлению памятников истории и культуры. Её знали, наверное, все.

В добровольческом движении она участвовала три десятка лет. Количество объектов, на которых она работала, огромно и является предметом отдельного исследования. При этом где-то лет двадцать пять она занималась только участием в добровольческих работах, посвящала этому всю свою жизнь, жила этим, за что её и называли «профессиональным добровольцем».

Человек высокой культуры, знаток романских языков, она хорошо разбиралась в литературе, кинематографе, посещение концертов и выставок было её увлечением. Помимо этого страстью её были путешествия, особенно любила она старинные русские города. По своим идейным воззрениям она была шестидесятником. Патриот Москвы, она живо интересовалась её историей и архитектурой, была москвоведом, собирала все книги о Москве. Особенно любила она экскурсии по различным уголкам старой Москвы, хорошо её знала. Любимой темой её были деревянные церкви, сохранившиеся палаты XVI-XVII веков, сведения о которых она собирала. Она вообще по своей сути была коллекционером: собирала значки с изображениями памятников культуры, календарики с изображениями церквей. Много лет собирала она этикетки от пивных бутылок и пивные бутылки интересной формы (эту свою коллекцию она затем отдала в музей пива). Элеонора Николаевна была интересным собеседником для всех возрастов, особенно любила она общаться с молодёжью. Её истории, её афоризмы запоминались надолго и до сих пор популярны в добровольческой среде. Трудно поверить, что её уже нет, что уже не поговорить с ней о культуре. Остаются только память и бесконечная-бесконечная благодарность за всё, сделанное ею. На таких-то людях и стояло, и, дай Бог, ещё стоять будет добровольческое движение.

Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 · Картинка 3 · Картинка 4 · Картинка 5 · Картинка 6 · Картинка 7 · Картинка 8

Трагедия в Царицыно. Конец эпохи.

11 февраля 2012 года на ул. Липецкая в результате ДТП погиб руководитель Эколого-культурного центра "Царицыно" Алексей Григорьевич Олейник. Погиб он, можно сказать, на боевом посту, возвращаясь с заседания центра, где обсуждался план работ на этот год. Вместе с ним ушла старая эпоха добровольческого движения в Царицыно.
Алексей Григорьевич родился 21 декабря 1929 года. Детские годы его прошли в Царицыно (тогда посёлок Ленино). По профессии он был физик-термоядерщик. Работал в Сарове, вместе с академиком Сахаровым, затем в Новосибирске, потом до самой своей кончины в ТРИНИТИ, г. Троицк. С 1983 года руководил Царицынским отрядом добровольных помощников реставраторов  шефской секции МГО ВООПИК. В 1991 году на базе отряда создал Эколого-культурный центр (ЭКЦ) "Царицыно", которым руководил до самой своей гибели. Среди всех перипетий истории Царицыно и добровольческого движения здесь последних двадцати лет неуклонно поддерживал и организовывал добровольческую и культурно-образовательную деятельность в Царицыно, ратовал за привлечение к этому школьников и вообще молодёжи, не давая угасать, так сказать, тлеющему огоньку. Благодаря ему, Эколого-культурный центр "Царицыно" все эти годы оставался известной и уважаемой общественной организацией, без какого-либо участия которой не обходилось ни одно событие в Царицыно. В прошедшем году Алексею Григорьевичу удалось завязать взаимоотношения с Бирюлёвским дендропарком и наладить участие в тамошних добровольческих работах, что явилось важным стимулом для продолжения деятельности  ЭКЦ.
Я был знаком с Алексеем Григорьевичем 25 лет, одно время был даже как бы его заместителем в Царицынском отряде. Все эти годы мы работали с ним то более плотно, то менее, но всегда были, как говорится, "на связи". За несколько часов до его гибели обсуждали с ним перспективы работ в этом году. Теперь же в сердце остались лишь горечь утраты и воспоминания о тех прекрасных совместных трудовых временах в Царицыно. И хочется, чтобы огонёк, зажженный и поддерживавшийся Алексеем Григорьевичем, не угас.

 

Прикрепления (гвардия ЭКЦ "Царицыно"  на встрече): Картинка 1 · Картинка 2 · Картинка 3 · Картинка 4 · Картинка 5 · Картинка 6 · Картинка 7

Памяти Николая Сперанского

16 апреля 2018 года умер Николай Николаевич Сперанский (волхв Велимир) – физик, путешественник, художник, основатель и руководитель царицынской общины последователей традиционных славянских верований «Вятичи». Коллега по работе в ТРИНИТИ Алексея Григорьевича Олейника, в Царицыно он появился в 1992 году и включился в работу Эколого-культурного центра (ЭКЦ) «Царицыно». Объединив вокруг себя единомышленников по возрождению древней традиционной славянской культуры, он основал здесь общину «Вятичи» и устроил на территории Царицыно в запрудной части (на Покровской стороне) ныне существующее капище, для которого из дерева вырезал изваяния славянских богов, где проводились празднования годового традиционного славянского круга. База ЭКЦ «Царицыно» - дом № 15 по Воздушной улице была украшена его картинами, здесь же он проводил обучение желающих резьбе по дереву. Когда в 1998 году в Царицыно проводились раскопки курганов вятичей, именно он после окончания работ настоял на захоронении найденных костей наших предков на прежнем месте и насыпке над ними вновь кургана.  

Впоследствии, в силу определённых причин ему и общине «Вятичи» пришлось уйти из Царицыно, но связь с Царицыно, с царицынским братством он не терял никогда. Теперь после него остались его статьи, его книги, в которых он отразил весь накал борьбы за сохранение традиций славянской культуры, результаты его исследований в этой области, итоги духовного постижения этой культуры, восстановления связи с миром предков. Осталась добрая память об этом человеке, так остро переживавшем всё происходящее вокруг, о беседах с ним и совместных делах.

Батаева Регина Васильевна

В апреле 2018 г. не стало Батаевой Регины Васильевны, геолога, ветерана движения ВООПиК, работавшей на многих объектах (Донской и Симонов монастыри, ц. Рождества в Старом Симонове (1988 г), восстановление Казанского собора и Воскресенских ворот на Красной площади и многих других). Вместе с ней мы работали в Царицыно в конце 1980-х годов. Она была непосредственным активным участником всех наших дел. Такой она и останется в нашей памяти с тех далёких времён: светлый, отзывчивый, добрый человек, спешащий на помощь ближнему. Царствие ей небесное и вечная память !

 

Светлой памяти Пегушевой Владлены Владимировны

1 августа 2018 г. ушла от нас в мир иной Владлена Владимировна Пегушева, один из столпов нашего царицынского братства. Она пришла в Царицыно в конце 1980-х годов и сразу стала одним из активнейших царицынских добровольцев, без которых не обходилось ни одно дело. В 1991 г. она явилась одним из основателей Эколого-культурного центра (ЭКЦ) «Царицыно» и много потом потрудилась на организации субботников для школьников, работе с молодёжью. Тогда завязались её отношения с домом-интернатом для инвалидов, ребята из которого приезжали к нам в Царицыно. Когда работы в Царицыно совсем утихли, она посвятила свою деятельность этому дому-интернату: занималась с его обитателями, вывозила их в разные поездки, популяризировала творчество одарённых ребят. Когда уже здоровье и преклонный возраст стали препятствовать её активной общественной деятельности, она не сложила руки: занималась на курсах по изучению Библии при храме, стала писать картины. При этом она не порывала связи с Царицыно: когда Алексей Григорьевич Олейник решил в 2011 г. начать проводить силами ЭКЦ работы в Бирюлёвском дендропарке, она одна из первых откликнулась на его призыв. Добрый, отзывчивый человек, посвятивший свою жизнь служению людям – такой она осталась в нашей памяти, и память эта будет для нас вечной !