Салахетдинов Г.С.

Из воспоминаний об отряде им. П.Д. Барановского

                         (в сокращенном виде были опубликованы в "Московском журнале" в 2002 году)
 

                      I. Рождение отряда

День рождения нашего отряда 16 февраля 1987 г. Мой приход туда, так же как и приход моих друзей, произошел так.

За день до этого по телевизору шла передача "12 этаж", пос­вященная культуре и ее охране. Долго шла пустая болтовня и показ нашей советской культуры:руины сплошные и т.д. Какие-то ребята взялись охранять свой район от разгрома. И вдруг встал Игорь Кли­ментьевич Русакомский и сказал: "Ребята, я вас слушал, все, что вы делаете - это хорошо, но этого мало. Вот приходите завтра в музей "Коломенское". Там женщины перетаскивают белый камень, по­могите им". Эта фраза перевернула всю мою жизнь на 180 градусов.

"Камни! Женщины! Да что они, в своем уме?!" - с такими мыс­лями я лег спать. Утром проснулся:

- Ну что, мама, ехать или нет?

- Съезди, ты ничего не потеряешь.

Поехал. Как только я ступил на землю Коломенского, жизнь моя круто изменилась, но этого я еще не знал.

Дойдя до церкви Вознесения, я встал у касс, народ все соби­рался. "Неужели это все после вчерашней передачи?" - думал я,стесняясь подойти к кому-нибудь. Но вот ко мне подошел молодой человек:

- Не знаешь, деньги платить будут?

- Не знаю.

Через некоторое время в Передние ворота влетела женщина (это была острудница музея Мария Елисеевна Каулен), она извинялась и объяснила, что передача была сделана в 1986 году, в ноябре. Все так и ахнули. Но Мария Елисеевна вышла из положения, она позвонила и нашла ключи от церкви Вознесения в Трапезной.

И вот перед нами был резной белый камень. Да, тут работы хватит. Боже мой, как же эти бедные женщины таскают такую тя­жесть?!

Наверное, я слишком развыступался, потому что за моей спиной послышалось: "Молодой человек, можно Вас ?" Я обернулся. Сзади меня стояла женщина лет 55: "Молодой человек, Вы можете разгова­ривать тише ? У нас глухих нет. И работайте поспокойнее, в нашей работе суета и скорость не нужны." Я стоял, разинув рот. Она раз­вернулась и ушла. Я подошел к Марии Елисеевне: "Кто это ?" Маша улыбнулась: "Черняховская, директор музея." Так произошла моя первая встреча с директором "Коломенского".

Тем временем к нам подошла сотрудница музея, дала лопаты, и мы стали работать. Убрали снег, провели дорогу к Трапезной и к церкви Вознесения и начали переносить белый камень.

Перенести резной белый камень не так просто, как может пока­заться на первый взгляд. Лежит такой камень размерами 70х50 см, толщиной 50 см - и неси, а он резной - не урони. Вот и понесли 8 человек такую плиту. Когда поднимались на трап, кто-то сказал: "Ребята, не отпускайте руки, иначе не только камень, но и мы с вами полетим в Склифосовского !". Прошли по трапу наверх, затем надо вниз и потом по той дороге, которую мы сделали, дороге, пе­рекрещивающейся с дорогой равнодушия и лени, до Трапезной. Руки у всех устали, а нести надо. Вот где и проявляются выдержка и на­дежность каждого из восьми. Никто не отпустил руки, был смех, который помог нам донести плиту до места. Донесли, да, но нужно по­ложить ее на стеллаж.  Отдохнули и начался подъем плиты наверх. И смех, и грех, но все же подняли. Все потные, но счастливые. Улыб­ки на лицах людей таких разных, и в то же время одинаковых.

Так мы поработали до 14 часов. Потом сели за стол и стали пить чай. И вот за чашкой чая Мария Елисеевна сказала: "Граждане, спасибо вам большое за помощь, оказанную вами, но извините, денег у музея нет, чтобы вам заплатить за ваш труд". Тут встал Сергей Морозов и говорит: "Не все измеряется деньгами. До каких пор мы все будем измерять деньгами, надо иметь что-то святое, а вы - деньги !" Маша была поражена: "Ну, если хотите, приходите в сле­дующую субботу. Помощь нам нужна." Это был первый день отряда москвичей, для которых судьба музея "Коломенское" стала не пустое слово.

Я ждал следующую субботу с любопытством: "Сколько теперь придет на помощь музею и придут ли вообще ?" Но вот подошла и суббота. Я ехал в Коломенское, а сам спрашивал себя: "Зачем я еду? Еще не поздно встать и повернуть назад." Но что-то говорило мне: "Езжай ! Там твое счастье, там твои друзья." Когда доехал до станции "Коломенское", где мы договорились встретиться в 10 ча­сов, там ждал всего один Стас Нарышкин, потомок Петра Великого. Однако следующим поездом приехали Сергей Морозов с женой и сыном, и мы пошли.

В этот раз собралась группа человек 60, разного возраста, разных профессий, из разных районов Москвы. В музее нас уже ждала Маша Каулен. Мы взяли лопаты и стали убирать снег у церкви Возне­сения и с ее галереи. Маша объяснила, что снег - враг церкви, по­тому что сырость приводит к трещинам в здании и т.д. Убрав снег, мы взялись за белый камень. С белым камнем в музее работала Тама­ра Васильевна Левина. Под ее руководством мы совершили подвиг.

- Тамара Васильевна, а зачем мы пишем цифры на белом камне, измеряем его ?

- Как зачем ? Ген, у тебя паспорт есть ? Так же и у любой вещи в музее, а у белого камня тем более. Ребята, перед вами не просто белый резной камень, а здания, церкви горо­да Москвы. Вы же прекрасно знаете, что в сталинские време­на церкви и усадьбы взрывали для строительства метро, да и просто ради пролетарского развлечения. Тогда Петр Дмитрие­вич Барановский, первый директор музея "Коломенское", встал на защиту российского наследия, российской культуры, за ним пошла группа, в которой были и рабочие, и кресть­яне, и интеллигенция. Чтобы привезти из взрываемого храма Христа Спасителя скульптуры, понадобилось столько повозок, что и не сосчитать. А все началось с того, что журнал ате­истов "Безбожник" в 1929 г. опубликовал ряд статей в целях травли деятелей русской культуры. Большевики, справедливо опасаясь народного гнева, провели традиционный сбор подпи­сей за организацию в храме Христа Спасителя музея. Это был отвлекающий маневр, и он оказался более, чем удачен. 5 де­кабря 1931 г. в 12 часов дня вся набережная против храма была полна народа. Первые два взрыва были не очень удачны, лишь с третьего, самого сильного, все пошатнулось и разле­телось. До этого П. Барановский и его группа ночью вывози­ли иконы и церковные принадлежности в Донской монастырь. Ну, что, замерзли или нет, пока я вам рассказывала ? Да­вайте доделаем и пойдем попьем чайку.

Поработав еще 1 час, мы пошли пить чай в Полковничьи палаты XVII в. За чаем Мария Елисеевна рассказывала нам, что во времена революции в Коломенском крестьяне хотели сделать пролетарский колхоз. На что Петр Дмитриевич сказал: "Нет !!! Здесь будет му­зей-заповедник России, а не картофельное поле." Барановский убе­дил крестьян, что не хлебом единым живет человек. В Полковничьих палатах была его комната и библиотека музея. Так за чашкой чая мы узнали много интересного, что ни в одной книге, ни в одной теле­передаче не покажут и не расскажут.

Я ехал домой с хорошим настроением, я понял, что не все по­купается и продается, есть что-то выше, чем деньги.

И опять ждешь пятницы, ребята спрашивают: "Ты чего ? Что с тобой ?". "Да все в порядке", а мысли все в Коломенском.

И вот приходит суббота. На станции собралось уже не 60, а 30 человек. Слабые отходят в сторону, а верные музею и делу Бара­новского остаются и работают. Работать с Левиной очень интересно, ведь каждый камень - это история. В конце работы, за столом, не­которые друзья сказали Тамаре Васильевне, что у них дача и они весной и летом не смогут помогать музею. "Что ж, жизнь есть жизнь, и на том спасибо ! Приходите осенью !" Тогда я встал и сказал: "Кто придет в следующую субботу, поднять руку !" Все за­мерли, никто не ожидал такого, все думали, что всё, приехали, до осени всё ! Мертвая сцена из гоголевской пьесы "Ревизор" ! Первым очнулся Стас Нарышкин и поднял руку, за ним Александр Звонов, а за ним и другие. Насчитали 15 человек. "Ну, что же, - сказала Ма­ша Каулен, - работу можно продолжать".

Шли мы к метро, но настроение у меня было не ахти какое, да­же снежки, которыми запускали в меня, были мне уже безразличны.

Подошел Сергей Морозов, один из "дачников". "Ген, надо, а осенью придем. Выше голову ! Да не кисни ты, с тобой Саша Звонов, Стас и медики с Вадимом. Ну, не кисни, парень !"

Проходит воскресенье, и вот опять понедельник. Сидя на своем рабочем месте, я как-то засмотрелся в окно. Пейзаж нарочно не придумаешь: 2 пятиэтажных дома, школа, между ними колокольня женского монастыря, через дорогу фабрика, а за ней Головинское кладбище. Всё как в жизни: школа, работа и кладбище. Мне смешно стало. "Ты чего ?" - спросил, проезжая, грузчик Иван. "Вань, пос­мотри в окно" и рассказал ему, отчего меня смех взял. "Ну, Ген, с другой стороны еще есть институт МИИГА и детсад, про них забыл". И тут я посмотрел на его тележку: вот бы такую в Коломенское, нам бы легче было работать.

После обеда я пошел к старому другу посоветоваться. как нам помочь музею. Уголки нашли, остались колеса. Колеса принесли пос­ле того, как я дал денег на 2 бутылки. Друг мой сварил телегу что надо. Я сделал ручку, колеса смазал, посмотрел - вроде всё. При­нес телегу домой. Отец спросил:

- А что это ?

- Телега. Она нужна нам для работы в музее с белым камнем. Все время на носилках устанешь таскать, да и народ разбе­жится.

В пятницу мы все детали связали. Машины нет: как все это от­везти ? Я сказал: "Очень просто. На метро, как обычно." В автобус сел пораньше, в 8 часов. В метро прошел спокойно, а на станции меня встретили ребята, и мы понесли телегу. Работники музея были примерно удивлены такому подарку. А я взял гаечные ключи и стал собирать телегу. Собираю, вокруг меня ходят люди, и наши, и иностранцы. Наконец собрал,  присмотрелся:  вроде ничего, сойдет. Пошли работать, нашли ДСП, Саша Звонов отпилил. Положили самую тяжелую плиту, перед этим отметили, поставили паспортный номер и повезли в Трапезную. Везли 3 мужика, это было куда легче, чем нести на носилках. Привезли и спокойно поставили, как будто там и стояла. Так проработали до обеда, мелочь носили на носилках, большие возили на телеге. За столом Саша сказал, что в следующую субботу не сможет придти помочь, он уезжает на дачу. Я чуть было не подавился. "Сань, ты что, нас остается и так мало !" - просил я. "Нас мало, но мы в тельняшках !" (эта знаменитая фраза будет произнесена еще не раз) - сказал Вадим, успокаивая меня.

Разъехались мы по домам, а я все думал, сколько людей придет в следующую субботу. Я смотрел на молодых ребят, холодных к своей культуре, точнее, культуре своих предков, потому что нашей моло­дой культуры нет и вряд ли будет, если в школах их этому не учат, а дома им говорят: деньги решают ВСЁ ! Так и доехал я до дома, рассуждая о советской и русской культурах.

Вот пришла опять суббота, я, как всегда, подошел к церкви Вознесения в Коломенском, через полчаса набралось еще трое. День стоял отличный, над нами - солнце, вдали виднеется Николо-Перер­венский монастырь, по Москве-реке идет теплоход. Пришла Тамара Васильевна: "Ну, что, ребята, пошли дальше !" И мы начали рабо­тать, подносили надгробные камни со славяно-финской резьбой и фрагменты от взорванных домов и церквей. Историю каждого камня рассказывала нам Тамара Васильевна. Устали, вышли из церкви все потные, сели на траву и пошли у нас разговоры про любовь, культу­ру и анекдоты. В конце отдыха Тамара Васильевна подозвала меня и отвела в сторонку. "Ген, я ухожу в отпуск", - сказала она. Я весь замерз, хотя на улице было плюс 20 градусов,  и  солнце  на  меня

смотрит: "Что я скажу ?" Увидя мою растерянность, Тамара Василь­евна сказала: "Мы, работники музея, тоже люди и тоже хотим отдох­нуть, а тебе я советую съездить путями Петра Барановского, и на­бери ребят для дальнейшей нашей работы. Задача ясна, товарищ ко­мандир ? Действуй !" Затем зашли мы в церковь и довели работу на­шу до конца.

II. Кладбище в Коломенском

           Как-то поздно вечером сидел и пил чай командир отряда им. П.Д. Барановского Геннадий С., и не столько пил, сколько думал о проблемах отряда и хора МИСиС. Почему хора ? Да потому, что в от­ряде Барановского были и члены хора, в том числе и он сам - бас хора МИСиС. В сентябре 1993 года отряд работал в музее-заповедни­ке "Коломенское", и работал неплохо. Работы проводились в фондох­ранилище "Коломенского" под руководством В.Е. Суздалева (правой руки директора музея Колесниковой).

Задачу перед командиром и ребятами поставили не из легких: перенести иконы из одной комнаты в другую, переставить в ней шка­фы и подготовить стулья к реставрации. Кто ни разу этого не де­лал, тот скажет: "Ерунда ! Подумаешь, иконы перенести и шкафы - делов куча, а стулья взял, связал и поставил в сторонку !" и бу­дет не прав. Иконы - XV-XVIII веков, и с ними надо осторожно. Ма­ло перенести, но надо и поставить, а некоторые иконы повесить. Этим занимался Сергей Чусов, он развешивал иконы, а ребята ему подносили. Когда с иконами разобрались, передохнули и пошли зани­маться шкафами и стульями. Шкафы железные и на колесах, расставили их, как сказал Суздалев, а стулья оказались XVII века и к тому же у них обивка сидений,  где сожжена,  где вырезана, но и с этой задачей барановцы справились.

Владимир Егорович спросил ребят: "Устали или еще чего поде­лаем ?" Все бросили свой взгляд на командира, а тот - на ребят. Он видел по лицам их, что силы еще есть, и поэтому ему не хоте­лось останавливаться. За спиной Максима Васильева показалась жен­щина - это была директор музея Колесникова. Она посмотрела на ре­бят, на Геннадия и последним на Суздалева. Владимир Егорович рас­казал, что сделано. "Вот, думаем, что делать дальше". На это Ко­лесникова сказала: "Здесь на следующей неделе будет выставка из­разцов, и надо бы изразцовую печь перенести к противоположной стенке. Смогут ли ребята это сделать ?" и посмотрела на Суздале­ва, потом на ребят. "Так как ?" - спросил Суздалев. Генннадий взглянул на ребят, те были немного в растерянности. "Сможем ! Не­даром мы носим звание отряда имени Барановского !"

Сергей Чусов с Максимом Васильевым принесли небольшие трубы типа ломов. Геннадий с Альбертом Кочешковым подняли верх печи, а Сергей и другие ребята - нижнюю часть. В переносе печи от двери к левой стене комнаты всего участвовало 7 барановцев. Ребята и сами не успели ничего сказать ни за, ни против, как печь оказалась у стены. "Ну, вот и все, спасибо вам, ребята", - сказала Колеснико­ва и вышла из комнаты. Ребята разговорились с Суздалевым об из­разцовых печах и изразцах как искусстве. Вдруг в комнату вошла Марина Чусова, сказала: "Чай и стол готовы к приему барановцев" и посмотрела на Геннадия, Владимира Егоровича и Сергея-мужа, усы у которого от улыбки разъехались в разные стороны. Ребята стали вы­ходить. Владимир Егорович спросил: "Всё взяли ?" и закрыл дверь.

Идя по коридору, ребята обсуждали сделанное сегодня, а в это время Суздалев разговаривал с Геннадием о работе и о ребятах, ко­торые пришли в этот раз на помощь музею. "Геннадий, какую нужную работу ты делаешь ! Смотрю, у тебя новые ребята - молодцы ?" - спросил Суздалев. "Прям уж, ребята как ребята, только некоторые стояли у пропасти, не зная, что делать. Я их и подхватил, свел со старой гвардией. Теперь могу с ними идти в разведку", - сказал Геннадий. Геннадий С. не любит, когда ему поют дифирамбы, он ду­мает, что что-то не так сделал или не доделал. Так с такими раз­говорами прошли весь путь от комнаты до кабинета Суздалева.

Войдя в кабинет, Суздалев с ребятами обратили внимание на стол: все принесенные продукты, чай и кофе были расставлены так мастерски, что даже любой ресторан позавидовал бы. "Ну, Марина, ты - гений !" - сказал мужской хор. Ребята переоделись, вымыли руки и сели за стол. За столом речь шла об иконах, стульях и из­разцовых печах. После еды была культурная програма: Суздалев рассказывал об иконах, хранящихся в Коломенском, и всем, кто при­нял участие в работах, подарил книгу-альбом "Коломенское".

У Геннадия тот день остался в памяти, потому что изразцовая печь была тяжелой, но ребята не дрогнули. Дух П.Д. Барановского помог им справиться с печью, к которой потом не раз подходили: поверх печи вешали тюль, от печи отвезли в другое место пианино - готовили выставку.

Сидел Геннадий С. на кухне и смотрел в окно: уже темно, мало граждан проходит и мало машин с автобусами проезжает. А в глазах его - Коломенское, Новый Иерусалим и те братья и сестры, с кем он работает на этих объектах. Вдруг зазвонил телефон. В это время звонят только ему, и он был прав.

"Позовите мне Геннадия", - услышал он незнакомый голос в трубке. - "Я слушаю вас". - "Геннадий, Вы являетесь командиром отряда П.Д. Барановского ?" - "Да, а что случилось ?" - "Нам нуж­на Ваша помощь и помощь вашего отряда. Помогите нам и дочери Пет­ра Дмитриевича, Ольге Петровне ..." - "Так что надо ? - перебил Геннадий. - Говорите ясней". - "Меня зовут Семен Ермолаевич. Я - близкий друг семьи Барановских. Работал я и с Петром Дмитриеви­чем, а сейчас с его дочерью Ольгой. Мы знаем, что Вы и ваш отряд сейчас работаете в музее "Коломенское", и поэтому решили обра­титься к Вам. Вы знаете кладбище возле церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи ?" - "Конечно, знаю, - сказал Геннадий. - Я ж там работал со своими ребятами". - "Тем лучше, - продолжил Семен Ер­молаевич. - А Вы знаете, что там похоронена мать Петра Дмитриеви­ча? Нет? Ну, вот, подошли к самому главному. Там есть белый ка­мень, его надо перенести на место захоронения мамы Петра Дмитрие­вича, и устроить могилу как следует: убрать сорняки и мусор, сде­лать холмик в форме крышки гроба. Сможете это сделать, Геннадий?"

Если бы в тот момент Семен Ермолаевич находился на кухне, он бы заметил, как после такого разговора у Геннадия по всей его плешине пот лил в три ручья. Но Командир отряда не растерялся и сказал: "Семен Ермолаевич, приходите с Ольгой Петровной в воскре­сенье к церкви Вознесения. Там мы соберемся и - вперед, на клад­бище, к церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи ! Договорились?" Геннадий положил трубку, взял платок, вытер пот со лба и пошел спать.

На следующий день, то есть в среду, Геннадий набирал команду и, как всегда, слышал "да" и "нет", "нет", потому что семья и де­ти да плюс работа основная. Итого согласилось работать в Коломенском 7 человек.  Для выполнения такого задания больше 10 чело­век и не надо. Так что Геннадий был доволен.

Пришла пятница. Геннадий на работе провертывал, как и что надо делать, как расставить людей, чтобы они не мешали друг дру­гу. Пока он думал и работал, его рабочее время кончилось и, пере­одевшись, он ушел: вечером ему надо было в институт МИСиС на хор. Приведя себя в порядок и поев, он туда и отправился. По дороге у него были единственные мысли о субботе и воскресенье, сколько лю­дей придет в субботу на поездку в Электроугли, в село Кудиново на церковь Покрова. Пока он думал об этом, едучи на автобусе и в метро, время пролетело незаметно. Поднявшись на эскалаторе, он оказался на улице, на Ленинском проспекте, до института - рукой подать. Пройдя немного, Геннадий остановился возле газетного ки­оска. Его внимание привлек журнал "Моя Москва", на обложке кото­рого был снимок церкви Вознесения в Коломенском. Он попросил жур­нал и, просмотрев, купил его. Но в это время его кто-то схватил за плечо и сказал: "Вот Вы где, пройдемте, сударь !" Это был его друг и брат духовный Сергей Чусов. "Ну, чего купил ? Показывай, давай ! О, церковь Вознесения, всё ясно нам, командир болен Коло­менским !" - "Да, Сергей, ты прав, я - Коломенским, ты - Царицы­ном, а вместе мы и наши братья и сестры являемся патриотами Моск­вы старой, Москвы Дмитрия Донского, Москвы Петра I и Ломоносова, Москвы Пушкина, Гиляровского, и Барановского в том числе !" Сер­гей любил такие разговоры с Геннадием, пока Геннадий вел речь, Сергей слушал и улыбался.

Так они дошли до института и направились в аудиторию, в ко­торой занимался хор. Пока время было, они стали рассчитывать всю программу на субботу и воскресенье. В село Кудиново людей повезет Геннадий, а в воскресенье сбор возле церкви Вознесения. "Сергей, Геннадий, может, хватит ?! Давайте заниматься !" - остановила их этими словами душа хора МИСиС Лидия Васильевна. Начались занятия хористов, все разговоры и всё лишнее - в сторону.

После окончания занятий хористы стали расходиться. Сергей с Геннадием всё еще строили субботник и воскресник. Проходя мимо них, Лидия Васильевна сказала: "Плохо, ребята, вы сегодня работа­ли, и потом, Сергей, надо доставать верхние ноты, а ты не достал ни разу. А ты, Геннадий, чего улыбаешься ? Тебя это тоже касает­ся, и потом, почему ты не брит ?" - "Как не брит ? - возмутился Геннадий. - Я еще утром побрился". - "А усы ? - перебивая, сказа­ла Лидия Васильевна. - Усы тебе не идут, сбрей, а то смешно: ус рыжий, а волосы - черные. Сбрей и не позорься, не смеши народ !"

В субботу с Курского вокзала четверо из отряда Барановского отправились в Электроугли, в Кудиново. Пока ехали в электричке, задавали разные вопросы, что будут делать сегодня и завтра, на что Геннадий отвечал: "Что делаем сегодня, я не в курсе, а что будет завтра, скажу за столом, за обедом". Когда ребята приехали в село и узнали, что им поручено, они взяли инструмент и пошли в церковь. А задание было не из легких: вывезти мусор из трапезной. Альберт и Михаил привезли прицеп от "Газика", и работа пошла. На­полняя ведра и носилки, набросали весь мусор и землю в прицеп, затем отвезли его за сельское кладбище, трое сзади и двое спере­ди. Дорога не из легких: машины надо объезжать или просить, чтобы убрали, кое-где в гору, а кое-где - вниз. Когда привезли на мес­то, надо высыпать. Высыпали, и назад, и так 3 заезда. Когда вто­рой заезд готовили, зашел настоятель отец Виктор, дал ребятам благословение. После второго заезда зашли в церковь Покрова Божией матери помолиться и напиться святой воды. После этого пошли на последний, третий заезд. Нагрузили прицеп и тронулись потихоньку. Расстояние от трапезной до ямы, куда высыпали мусор, прошли зна­чительно быстрей. И откуда силы взялись ? На это Геннадий сказал: "Святая вода дает нам силы !"

Окончив работу, положили инструмент и прицеп на место и вош­ли в дом, где были трапезная и раздевалка. Ребята, переодевшись и помолясь, сели за стол. Поев, они спросили: "Гена, а что ты хотел рассказать ?" - "Расскажу в раздевалке", - сказал командир. Войдя в раздевалку, Геннадий посмотрел на часы: время есть для рассказа. "Дорогие братья, завтра перед нами стоит большая задача: перевез­ти из  музея  "Коломенское" белый надгробный камень на Дьяковское кладбище. Там с левой стороны  церкви  Усекновения  главы  Иоанна Крестителя похоронена мама Петра Дмитриевича Барановского. Встре­ча возле церкви Вознесения в 10 часов". В комнату вошел отец Вик­тор, похвалил ребят,  поблагодарил, раздал церковную литературу и деньги на дорогу.

Ребята вышли, рассуждая о завтрашнем дне. За этими разгово­рами они дошли до станции Электроугли и сели в электричку.

             иллюстрации                                            читать дальше