Вадим Васильевич Пассек. Часть 2

Кафедру в Москве  Вадиму Васильевичу получить не удалось, и летом 1834 года супруги Пассеки поехали на Украину, где  А.Н. Панин пообещал место лектора истории в Харьковском университете.  В это же время «продолжительный пир дружбы» кончился и для других самым неожиданным и печальным образом. Все члены герценовского кружка были арестованы по делу о пении пасквильных песен. Спаслись только Н.Х. Кетчер, потому что он был тогда уездным медиком, и В.В. Пассек, так  как в последнее время в Москве он практически не жил. Но имя Вадима всплыло на допросах, и в Харьков полетела бумага: в кафедре отказать, оставить под тайным надзором. «Вадим остался без места, т. е. без хлеба - вот его Вятка» [18].

В.В. Пассек

Семья Вадима Васильевича была вынуждена поселиться на Харьковщине, она жила поочередно то в самом Харькове, то в имении Пассековка. Здесь  Вадим решил осуществить свои замыслы и вплотную занялся комплексным изучением истории народа. Он внимательно исследовал Украину-Малороссию, писал  диссертацию (защитить ее не удалось), путешествуя по краю,  записывал поверья,  сказки, песни, срисовывал виды, одежду, орудия, бывал на празднествах и сельских ярмарках.

Этой работе способствовало причисление В.В. Пассека в 1836 году  к  статистическому отделению Министерства внутренних дел, что дало возможность свободно путешествовать и накапливать материал.

О душевных мечтаниях молодого историка в это время говорит небольшая статья  «Странное желание», сохраненная его женой и напечатанная в «Литературном вечере» уже после смерти автора.

«… мне хотелось бы всюду жить в каждое мгновенье времени, - писал молодой романтик, - во все возрасты человечества и природы: хотелось бы присутствовать при всех переворотах земли…» «Странное желание! Оно недостижимо, но живет в душе моей и жаждет удовлетворения. Что же оно? Не мечта ли,  не игра ли болезненного воображения?» [19]

По заданию Министерства, для статистического описания Таврической губернии, В.В. Пассек с семьей в 1837 году переехал в Одессу, а затем в Крым.

Интерес к прошлому украинского народа, к его быту, сближает Вадима Васильевича  впоследствии с известным академиком Измаилом Ивановичем Срезневским.

Мечтая пропагандировать исторические знания, В.В. Пассек  задумал издавать журнал повестей, который, по-видимому, к  1836 году, под воздействием И.И. Срезневского, преобразовался в  более широкий замысел научно-популярного журнала, в котором читателей можно  было бы приобщать к историческим знаниям, знакомить с традициями народов,  населявших Россию. Это издание получило название "Очерки России". Основой для него послужили обширные накопленные материалы.

Одержимый идеей издания научно-популярной книги Вадим Васильевич Пассек  писал М.П. Погодину:

«Горе человеку, зарывающему талант в землю! – Горе слушателю, - если душа его земля каменная! Верю, что и мне, как всякому человеку, Бог заповедал талант – и да не погибнет он без пользы. Надеюсь, что и духовное семя, брошенное вами в душу мою – возрастет и принесет плод. – Что приобрету я от дарованного таланта. – Что за плод принесет насажденное семя – не знаю! Но душа моя жаждет духовной пищи – и просит деятельности!

Большая часть из пяти последних лет посвящены были мною ученым занятиям.  В последние два года я был в беспрестанных поездках по горной России – с одною ученою целию; … Много в это время читано мною, много собрано сведений исторических, много обычаев, преданий, поверий. Все это составляет довольно значительное собрание, которое возрастает ежедневно … Материальными средствами я богат. Статьями и рисунками запасся почти на целый год» [20].

В «Очерках России» печатались статьи исторического, этнографического, географического и климатического характера. Первую  книгу из пяти удалось напечатать лишь в 1838 году в Петербурге, пятая была напечатана в 1842 году.   

В предисловии  к первой книге Вадим Васильевич писал:

«Отечество наше раскинуто в трех частях света, богато разнообразием стран и климатов, населено народом с самобытным характером и отличительною историческою жизнию, и так богато прошедшим, настоящим и надеждами на будущее, что нам предстоит только собирать сведения для изучения его по свойству природы, по историческим событиям и памятникам, по обычаям и быту народа. Каждому  из нас известна одна какая-нибудь часть России, но смело можно сказать, что вполне никто не знает ея богатства и глубины ея жизни … Очеркам России предназначается сосредоточивать, по возможности, все разсеянные понятия и знания, приобретенные более опытом и основанные на действительности, нежели выведенные из умозрения, предназначается сделать возможно доступными труды о нашем отечестве путешественников, естествоиспытателей, любителей древностей и разных ученых заведений, завлечь к содействию в наблюдении и исследовании всего отечественного, развить и упрочить верным знанием горячее чувство любви к отечеству и благоговение к его великой судьбе: вот цель, предназначаемая Очерками России» [21].

В «Очерки России» вошли статьи В.В. Пассека: «Положение гор в России», «Киево-Печерская обитель», «Картина степей», «Киевские златые врата», «Границы Южной России», «Малороссийския святки», «Путешествие по Крыму», «Окрестности Переяславля», «Портфель Ломоносова», «Обычаи и нравы финнов», «Весняки» и др.

  Печатали свои работы в «Очерках России» также Т.П. Пассек, Диомид Пассек,  И. Срезневский,  А. Вельтман, Е. Булатов, А. Рославский, М. Макаров.

Впоследствии к изданию вышло приложение с картами, нотами и видами, причем 12 рисунков из них были выполнены самим издателем.

Путешествуя по югу России, Вадим Васильевич не мог не обратить внимания на курганы и городища, встречающиеся на пути. И Пассек с азартом приступает к археологическим раскопкам. Он едва  ли  не  первый предлагает ученому миру план комплексного исследования курганов и городищ от Дуная до Забайкалья. И опять молодой ученый опережает современников в понимании задач  и методики археологии. Он считает, что для того, чтобы понять историю и развитие отдельных археологических памятников (и народов, их оставивших), необходимо  исследовать их в комплексе с другими типами памятников, следует привлекать  летописные, фольклорные и топонимические материалы, принимать во внимание влияние географических условий на памятник.

Предвидя, что археология станет ключом к белым пятнам в истории человечества, В.В. Пассек писал весной 1837 года М.П. Погодину: «И так мои курганы и городища южной России пред Вами и пред судом Исторического общества! От общества будет зависеть судьба курганов и городищ: речете – и отверзнутся их недра от Дуная до Байкала! И, может быть, удастся Русскому и в этом случае, сказать много  нового и важного для науки, приведется м.б., и открыть новый путь для исторических изследований о тех веках, для которых не существуют и летописи!»

В.В. Пассек был «намерен обозреть направление насыпей по всему пространству России от Дуная до Забайкалья, заметить их характер в разных пространствах России; разрыть по нескольку из них, принадлежащих к одному какому-нибудь виду, собрать о них преданья и поверья разных племен. Вот главная цель!» Но это была еще не конечная цель, ученый стремился понять, каким путем шла история всего человечества. К этой цели он рад был идти, не жалея издержек, не смотря на уже издаваемые «Очерки России», на неизбежные  годы трудов и кочеванья. «Я рад идти к этой цели – и пойду даже беспомощный!»

Тут же интересно заметить, что известный ученый того времени И.И. Кеппен считал, что В.В. Пассек и без его советов хорошо разбирается в археологии [22].

Крупномасштабный план исследования был отвергнут Обществом истории и древностей Российских, и Вадиму Васильевичу было поручено исследовать только курганы Харьковской губернии. Исследуя памятники археологии с пафосом и одержимостью, терпя лишения и неудобства, В.В. Пассек работал  также и бескорыстно, тратя на это свои собственные деньги.

В феврале 1838 года он был вынужден обратиться за денежной помощью к Обществу. «Я издержал одну тысячу своих денег для разведок от Дона до Днепра и от Харькова до Черного моря, - писал он М.П. Погодину,  – и все для того чтобы учиться, чтобы читать в природе, или по следам жизни народов, или вникать в жизнь наших собратий и передавать мои знания и чувствования, как могу и как умею. – Я решался скитаться по пустыням, где поверите же – на несколько десятков верст нет жилья, и в жилье нет куска продажного хлеба, кругом ни капли воды, кроме солоноватой, от которой онемеет лучший аппетит! … А как еще много близкого сердцу: жена, ребятишки, за которых я благодарю бога, как за дар в моей жизни; но такие странствия – с ними, но  без удобств для них; а без них – болит не одно сердце! И я, быть может, несправедливо, но радостно решался на все тягости труда, пути и чувствований. Пусть же верит общество чистоте моих намерений» [23].

Что же касается до  друзей Вадима Васильевича,   то А.И. Герцен,   будучи максималистом, резко изменил свое отношение к Вадиму,  его жене и к семье Пассеков в целом (причины их ссоры история не сохранила). Отчуждение с бывшими друзьями происходило, очевидно, из-за характера Александра Ивановича, который, по словам Татьяны Петровны, «нередко легко и небрежно относился к тому, что близко другим … и избегал анализа самого себя…» Отзывы о Пассеках  становятся в письмах Герцена резко отрицательными:  «Я любил Вадима и Татьяну Петровну - и что же вышло из них под влиянием обстоятельств?» «А Вадим - единственная ошибка в моей жизни, иног­да даже мне кажется, что я в нем не ошибся, а он совершенно сде­лался другим человеком".  «Получил письмо от Вадима и его жены - такой галиматьи в жизни не читал … А Татьяна Петровна расп­ространяется о своих детках, о изменении в лице, а он о своих несчастиях. Ну, в сторону их».

При этом в переменах (а были ли они?), происшедших с другом, Александр Иванович винил Татьяну Петрову. И вот странность: в бедах Н.П. Огарева он винил его жену Расловлеву, в неприятностях Н.Х. Кетчера - его жену Серафиму, а Н.Х. Кетчер обвинял Наталью Александровну в разрыве с ним А.И. Герцена.

Н.П. Огарев, который всегда находился под влиянием А.И. Герцена (по словам Татьяны Петровны, Александр Иванович точно чары на него набрасывал), так же стал отклоняться от Вадима.  И, утопая в роскоши, отказал бывшему другу в деньгах на издание «Очерков». Это его тяготило потом всю жизнь. Уже престарелый, в 1873 году, при встрече с Татьяной Петровной, ему не давал покоя его поступок: «А знаешь ли ты, Таня, как я виноват перед твоим Вадимом? … Я поступил возмутительно. … я был богат и отказал, потому что расходился с ним в некоторых взглядах. Я до сих пор страдаю своим отказом… Теперь и у меня нет ничего… Дети Александра содержат меня».

Вадима же тяготило не столько отказ в деньгах, сколько отказ в поддержке от бывших друзей [24].

Несмотря на очарование Украиной, на предложение  графа М.С. Воронцова остаться при нем в Новороссийском крае, Пассеков все-таки тянуло в Москву, столь ими любимую.  Осенью 1839 года семья  возвращается в старую столицу. За последние пять лет здесь многое изменилось, изменилось отношение к В.В. Пассеку друзей, изменились их взгляды. Изменился и сам Вадим Васильевич, он много путешествовал, много пережил, многое испытал.

Он мечтал об объединении в будущем всех славян под эгидой русского царя, о времени, когда все, в ком течет славянская кровь, «будут чувствовать одним чувством, думать одну думу, идти … к одной цели…»  И в этом его идеалистическом стремлении было больше благородных мечтаний, чем консервативных идей.

20 октября 1839 года В.В. Пассек читал доклад «Курганы и городища Харьковского, Вальковского и Полтавского уездов Харьковской губернии» на заседании Общества истории и древностей Российских. Он делает научное обоснование необходимости археологических раскопок как недостающего звена в комплексном изучении истории.

В Москве В.В. Пассек заведует отделом статистического комитета (отдел был причислен  к управлению московского гражданского губернатора И.Г.Сенявина). Статистическое описание Московской губернии было закончено им в 1841 году и было признано образцовым. И.Г. Сенявин получил за это 6 тысяч рублей, из которых дал одну тысячу Вадиму Васильевичу.

В.В. Пассек  сближается с кругом  талантливого писателя, историка, фольклориста Александра Фомича Вельтмана, в который входили В.И. Даль, М.Н. Загоскин, художник К.И. Рабус.  У Пассеков кружок собирался  по понедельникам, их посещали также Ф.Н. Глинка, М.Н. Макаров, Я.И. де-Санглен,  Т.Н. Грановский, П.Г. Редкин. Был знаком Вадим Васильевич и с композитором А.А. Алябьевым, поэтом Н.М. Языковым, А.С. Хомяковым; встречается его имя на страницах дневника известного историка и москвоведа И.М. Снегирева, который уважал Вадима Васильевича за исторические разыскания. Сблизился В.В. Пассек также с известным любителем древностей А.Д Чертковым и его женой Елизаветой Григорьевной [26].

начало статьи      читать дальше