Сцены из старинной московской жизни

25 мая 1665 года (даты приведены по юлианскому календарю) к Разбойному приказу в сопровождении толпы любопытствующих пришли люди князя Михаила Алегуковича Черкасского - братья Ян и Иван Крыловы. Они привезли мертвое тело, а с ним привели человека стольника Алексея Прокофьевича Соковнина [1].

Разбойный приказ территориально находился в Кремле, примерно на месте современного Большого Кремлёвского сквера. В то время учреждение возглавляли окольничий князь Даниил Степанович Великогагин (главный судья), Парфений по прозвищу Смирной Григорьевич Свиньин да дьяк Иван Степанов. Вышестоящими инстанциями над Разбойным приказом были Боярская дума и царь. Приказ имел свою пыточную: за кремлёвской стеной у Константиновской башни находился застенок, в котором проводили допросы с пристрастием. Существовали тюремные дворы для задержанных преступников. Ведомство Разбойного приказа простиралось на всю Россию, кроме Москвы. Преступлениями, совершёнными в столице, ведал Земской приказ. 

Речь повёл Ян Крылов, он сказал, что тот мёртвый человек его родной племянник Иван Яковлев сын Медведев, служил Иван у Алексея Соковнина в холопстве и был убит в Алексеевой подмосковной вотчине в деревне Алчёве. А сего числа Крылов того приводного (приведённого) человека поймал с мёртвым телом у Земского приказа и привёл в Разбойный. И бил челом Ян Крылов словесно великому государю, чтобы тело осмотрели и запись о том сделали.

Князем Д.С. Великогагиным и его товарищами мёртвое тело было осмотрено, а после отдано Крыловым для погребения. Осмотр показал, что у Медведева была прострелена правая грудь, и голова была разбита.

Ян Крылов тут же бил челом, а в челобитье сказал. Тот его племянник пришёл незадолго на двор к Алексею Соковнину и женился на дворовой жёнке Маньке. И ныне ездил Соковнин в подмосковную свою деревню и того Ивана с женою брал с собой. В деревне Алчёве племянника его убили из пищали, а кто убил, того он не ведает, а ведают про то убийство человек, который приведён, жена убитого и люди Соковнина: иноземец Янко Адаховский [2] и Исачко Бурцев (Бурцов). Ян Крылов просил указанных людей Соковнина в Разбойный приказ взять и про то убийство расспросить, и по сыску свой государев указ учинить.

И по тому его челобитью приводной человек был расспрашиван. Он назвался дворовым человеком Соковнина Володькой Никитиным. Рассказал, что привёз тело Ивашки Медведева в Земской приказ для записки, а нашли тело в Московском уезде в селе Мячкове, похоронили его мячковские крестьяне всем миром. Послал его вместе с Васькой Семёновым в Мячково Соковнин, велел им тело отвезти в приказ.  А когда товарищ его Васька пошёл на двор к Соковнину, его у Земского приказа поймали люди Черкасского и привели в Разбойный приказ. А он Ивашку не убивал, а кто убивал, того он не ведает, а когда пропал Ивашка из подмосковной вотчины, в то время Володька был на Москве [3].

27 мая в приказ пришёл сам Алексей Соковнин и бил челом великому государю, а в челобитье своём сказал. Ездил он в свою подмосковную вотчину в деревню Алчёву, и 17 мая пропал без вести дворовый человек его Ивашка Медведев, и он, Соковнин, того человека искал, но, не найдя, решил, что тот сбежал. И, приехав к Москве, челобитье о том в Разбойный приказ принёс, потому что тот человек был ему внове, и он опасался, чтоб не объявился Медведев в каком воровстве. И после того ведомо Алексею стало, что человека его нашли убитым в селе Мячкове, а переняли его села Мячкова крестьяне. И послал он в село людей своих Володьку Никитина и Ваську Семёнова, приказав отвезти тело в Земской приказ. И неведомо почему люди князя Черкасского Янко Крылов с товарищами взяли его конюха Володьку и силою отвели с телом в Разбойный приказ, и Янко бил челом, что Иван Медведев убит из пищали. Соковнин просил, чтоб велели Крылова расспросить, по какому он умыслу Володьку взял от Земского приказа силою и по какой ведомости написал в челобитной, что Ивашка убит из пищали, а ведают про то его люди, «а ему-де Алексею самому то убивство и воровство надобно больших». Тогда по тем расспросам Соковнин сможет то воровство (преступление) и убийство расследовать.

И по челобитью Соковнина Ян Крылов был допрошен, а в допросе сказал: как люди Соковнина Янко Адаховский, Исачко Бурцев и жена убитого Манька поставлены будут в Разбойном приказе и про то убийство запрутся, тогда он, откуда ему ведомо про убийство, и скажет. И для подлинного сыска люди Соковнина в тот же день были взяты в Разбойный приказ и допрашиваны порозну: «кто того Ивашка убил и которым обычаем то смертное убивство учинилось». В расспросе они сказали, что в нынешнем году 17 мая боярин их (господин) Алексей Соковнин был в подмосковной своей деревне Алчёве, и они там с ним были [4].

Совсем небольшая деревенька Алчёва находилась на левом берегу Москвы-реки, по соседству с ней выше по течению было расположено Лыткарино Чудова монастыря, а ниже по течению -  деревня Усадки государева села Верхнего Мячкова. Ныне это территория города Лыткарино. Вотчина досталась Соковнину от его мачехи Варвары (смотри статью).

Мария Иванова дочь Медведева дала следующие показания. Боярин её Алексей Соковнин ездил на луг к Москве-реке лошадей учить в карете, а её муж Ивашка, Исачко Бурцев да Янко Адаховский шли за ним подле кареты пеши. Был с ними ещё конюх по прозвищу Мурзка, а как ему имя, того она не ведает. Карета взъехала на гору, после чего лошадей выпрягли и послали в стадо, а Алексей пошёл с людьми своими к Москве-реке гулять. Вернувшись домой, боярин её стал есть и к ней Марии и мужу её прислал еды. Тут люди Алексею Соковнину сказали, что Иван Медведев домой не бывал. Мария ходила искать мужа и, не сыскав, вернулась домой. Встретила Исачку Бурцева, он стал над ней насмехаться, нашла-де ты мужа своего, говорил, а сам выше колена был мокр, а сказал, что ходил по болоту, а на том лугу болота нет. А потом сказал: «Вон муж твой идет домой и несёт с собою птичек гренков!» Стала Мария мужа своего смотреть, а мужа её нет, и начал Исачко смеяться.  После того боярин посылал многих людей мужа её искать, но его не нашли, только принесли шапку, сказали, что взяли на Москве-реке.  Исачко Бурцев тогда говорил ей, что голову-де нашли, а туловище утонуло, а как говорил такие речи, в то время никого не было. Мария Медведева добавила также, что Ян Адаховский сообщил ей, что слышал, как кто-то стрелял из пищали, а кто стрелял, он не знает, потому что был в лошадином стаде, которое паслось в полуверсте от места прогулки Соковнина. Не сыскав Медведева, в тот же день все вернулись в Москву.

Исачко (Исай) Бурцев в расспросе сказал следующее. Был он с боярином своим в Алчёве, ходил с ним на луг лошадей в карете учить, а с ним ходили люди их - Ивашка, который убит, да два конюха: Афонька и Янко-литвин. Иван Медведев с луга от кареты у боярина своего отпросился на Москву-реку ловить птичек гренков, а у боярина их Алексея в карете карабин был, а стрельбы у них в то время не было. А как Соковнин приехал домой и стал есть, того Ивашки и хватился. Было послано восемь человек на реку искать пропавшего холопа, и сказал им крестьянский сын, а как его зовут, того он не ведает, что ехали по Москве-реке в лодке вниз по течению шесть неизвестных человек, и за тою лодкою плыла порожняя лодка. Тот крестьянский сын пустую лодку перехватил и нашёл там шапку Ивана Медведева. Придя домой, он, Исачко, Ивашкиной жене ничего не говорил и над ней не смеялся. А почему Алексей Соковнин за убитым посылал в Мячково и от кого ему ведомо про убитого стало, того он не знает.

Ян Васильев сын Адаховский в расспросе поведал то же, что и Исачко Бурцев, добавив, что пищали и карабина у боярина своего не видел и стрельбы никакой не слыхал, и, приехав домой, Марии ничего про стрельбу не говорил [22].

Итак, Алексей Соковнин и его люди, не найдя Медведева, благополучно вернулись в Москву. В уезде же трагические события продолжали идти своим чередом. Как стало потом известно из показаний свидетелей, 18 мая во втором часу после рассвета по берегу Москвы-реки ходили села Нижнего Мячкова бобыль Мишка Семёнов и крестьяне Борис Савинов и Осташко Михайлов. Они искали утопленницу, дочку бобыля. На противоположном берегу села Верхнего Мячкова рыбак Мишка Матвеев осматривал свой невод и сети.

Мужчины заметили тело, плывущее по реке и вынули его из воды. Сразу стало ясно, что того человека убили: у него была прострелена грудь и разбита голова. На мёртвом была надета ферезишка, нагрудник, два серебряных перстня и крест.

Прибежали люди, в том числе староста Нижнего Мячкова Ипат Лаврентьев и человек Юрия Ромодановского Якушко-поляк. Староста дал весть по окрестным селениям о найденном теле, но никто не откликнулся. Позвали священника Верхнего Мячкова. Поп, видимо рассудив, что всё-таки тело убитого человека ничего хорошего не сулит, подговорил крестьян тайно похоронить его поодаль от церкви, а властям об этом не сообщать. Мишка, Борис и Осташко решили последовать его совету. Они положили тело в гроб и стали перевозить в лодке на другой берег, там посреди села стояла Рождественская церковь.

Переправившись через реку, крестьяне попросили рыбака Мишку Матвеева помочь им донести гроб до церкви. Потом рыбак пошёл домой, на погребении не присутствовал, не было там и священника. Вещи убитого крестьяне оставили себе [23].

Прошло несколько дней. Из Москвы возвращался крестьянин деревни Тураевой Стенька по прозвищу Рожа. Переехав речку Гравороновку, на дороге в Николо-Угрешский монастырь и Мячково, он встретил старосту Алчёва Ивана Блина. Стенька Рожа не преминул сообщить последние новости. Говорили ему, что алчёвские крестьяне искали пропавшего человека, а он слышал, когда стоял у печного дела, что под Мячковом выловили из реки мёртвое тело и закопали вблизи церкви. Иван Блин поспешил к своему боярину на двор и всё ему рассказал. Алексей Соковнин приказал в тот же день своим людям Ваське Семёнову и Володьке Никитину ехать в Мячково, выкопать тело, и, если окажется, что это пропавший Ивашка, везти его в Земской приказ для записки.

Холопы приехали в Алчёво, там к ним присоединился староста Иван Блин, затем они поехали в Мячково, где обнаружили несчастного Медведева. Привезли тело к Земскому приказу, но им было объявлено, что преступлениями, совершёнными вне Москвы, заведует Разбойный приказ. Васька Семёнов побежал докладывать об этом Соковнину. Тут и схватили Володьку Никитина братья Крыловы [24].

Вернёмся в Разбойный приказ. После допроса людей Соковнина порозну перешли к очным ставкам, допрашиваемых с очей на очи ставили. Мария Медведева на очной ставке с Яном Адаховским повторила свои показания. Говорил он ей, что слышал пищальную стрельбу. Ян продолжал отрицать это. Тогда жёнка Манька сказала: «Разве ты, Яков, от кого закормлен, что ты в той стрельбе запираешься?», и сообщила, что Адаховский и Бурцев сидели в железах у Соковнина. Адаховский тут же повинился перед государем в своей лжи. Да, сидели они в железах, потому что Соковнин боялся их побега, да, слышал он стрельбу, а кто стрелял, того не знает.

Исачко Бурцев на очной ставке с Адаховским сказал, что стрельбы на лугу не было, а карабин лежал в карете, никто из него не стреливал. И тут Бурцев сообщил новые подробности, оказывается, у кареты стоял малой Ивашка-поляк, и он видел, что стрельбы никакой не было, только ныне тот малой сбежал от боярина их.

Ян Адаховский сказал, что он стрельбу слышал, да с ним же стрельбу слышал конюх Мурзка, который с ним, Янком, был у лошадей в стаде.

На очной ставке с Бурцевым Мария сказала свои прежние речи, а Исачко Бурцев сказал, что таких речей, будто муж её идёт домой и птичек несёт, что голову нашли, а туловища не нашли, не говаривал и над ней, Манькой, не смеивался.

После допроса было велено оставить Бурцева и Адаховского в Разбойном приказе, а Марию отдать вместо пристава подьячему Василию Бронникову, потому что приставов в Разбойном приказе только два человека и у тех дворов своих нет. Алексею Соковнину было велено привести малого Мурзу [25].

В тот же день, 27 мая, по указу великого государя для подлинного сыска в село Мячково были посланы Разбойного приказа подьячий Степан Григорьев и пристав Казарин Арсенов. Велено им было допросить старосту и крестьян: «Ивашка Медведева кто убил и в селе Мячкове схоронил, и откуды к ним то мёртвое тело привезено и кто привёз или где они то мёртвое тело взяли, и для чего они того мёртвого тела к записке нигде не привозили и без указу великого государя и без похоронной памяти схоронили, и священник у них на том погребенье был ли» [26].

28 мая был допрошен Алексей Соковнин, на этот раз он дал более подробные показания. 17 мая ездил он на луг лошадей учить в карете, а Ивашка Медведев отпросился у него на реку ловить птичек гренков сыну его, Алексееву. Приехав домой, он того человека хватился, посылал его искать, но Ивана Медведева не нашли, а сказали, что на берегу сидел крестьянский малой и удил рыбу, увидел мальчик, что плывут в лодке шесть человек, а за ними лодка их, а в лодке шапка Ивашкина. А как приехал Соковнин в Москву, подумал, что сбежал от него холоп, и поэтому явился в Разбойный приказ и сделал о том запись. После этого в четвертый день ведомо ему учинилось от своих людей, что государева села Нижнего Мячкова крестьяне выловили тело убитого человека и закопали его у церкви, тогда он послал туда нарочно Ваську Семёнова. Про малого Ивашку-поляка Соковнин сказал, что сбежал он 25 мая, о чём челобитье в Земском приказе 26 мая подано. На вопрос о карабине, Соковнин отвечал, что, как ездил он на луг, у него карабин был, а стрельбы не было [27].

29 мая подьячий Степан Григорьев вернулся в Москву, подал доездную память и расспросные речи. Показания были следующими. Староста Верхнего Мячкова Кондратий Леонтьев поведал, что не знает, кто убил человека Соковнина, а хоронили его в селе Мячкове у церкви крестьяне Нижнего Мячкова, а кто именно, того не ведает, так как в то время был на Москве, но слышал он, что было на убитом платье ферезишка да два перстня серебряных. В третий день после этого приехал алчёвский староста Иван Блин, а с ним люди, всего четыре человека, выкопали тело и повезли в деревню Алчёву, а для чего, того он не ведает.

Одни крестьяне сказали, что тело выловили села Нижнего Мячкова крестьяне, а кто убил и кто перенял, того не ведают, только слухом слышали, потому что были на Москве, возили камень. Другие крестьяне были на пашне на дальних пустошах и так же знали о деле понаслышке. Наконец удалось выяснить, кто именно выловил тело из реки, а затем схоронил возле церкви. Допросили виноватых, крестьян Нижнего Мячкова Бориску Савинова, Мишку Семёнова, Осташку Михайлова и рыбака Мишку Матвеева, которые поведали всё вышеизложенное [28].

31 мая Соковнин привёл к приказ малого Афоньку по прозвищу Мурза. Конюха допросили, он сказал, что боярин послал его с Янком с луга с лошадьми в стадо, а стрельбы он никакой не слышал. Провели очную ставку с Адаховским, оба говорили свои прежние речи [29].

И наконец после всех допросов 31 мая били челом великому государю люди князя Черкасского Ян и Иван Крыловы, а в челобитной их было написано следующее.

В нынешнем году мая 25 по-нашему, сирот твоих, челобитью приведены в Разбойный приказ люди Алексея Соковнина иноземец Янко Васильев да Исачко Бурцев, да племянника нашего Ивана Медведева жена Марьица Иванова дочь, да конюх Володька Никитин. И про убийство племянника нашего Ивана Медведева те, государь, люди и молодица расспрашиваны, и они не повинилися, и кто племянника нашего убил до смерти, того не сказали, страшася его, Алексея Соковнина. А нам, сиротам твоим, про то убийство сказывал Янко Васильев. Убил-де вашего племянника боярин наш, Алексей Прокофьевич, из карабина сам на берегу на реке, как выстрелил по нему да карабин и кинул, я-де карабин и поднял. А племянник ваш от той пищальной раны ещё жив был, и боярин-де мой посылал меня, Янку, добить до смерти, и я устрашился того да не пошёл, а пошёл добивать товарищ мой Исачко Бурцев, и его Ивана Исачко и добил до смерти палкою да и в воду вволок. А за то-де убил, жил боярин наш с тою молодицею до замужества блудно, а как за племянника вашего молодицу выдал, и он потому ж жить хотел, и та-де молодица с ним жить блудно не похотела, а сказала мужу своему Ивану, и о том Иван начал говорить боярину нашему, чтоб жену его не безчестил и по неё не присылал, и он-де за то племянника вашего и убил, что жены своей на блуд не дал. Да он же, государь, Янко Васильев присылал к нам князя Ивана Фёдоровича Волконского повара Ивашку Анисимова, а велел сказать те же речи, что и сам нам сказал слово в слово. Да сказывала нам, государь, про то убийство нашего племянника жена Марьица, племянник де-ваш, а мой муж Иван не утоп, убил-де его боярин наш Алексей Прокофьевич из карабина сам да Исачко Бурцев, Исачко ж добил да его в воду вволок, а вволокши в воду, Исачко Бурцев мне насмеялся, муж-де твой ловит птичек, тебе будет так же ловить. А сказывала, государь, нам про то при человеке стольника Ивана Бутурлина при Кузьме Афонасьеве. Да племянника нашего жена Марьица присылала к нам, сиротам твоим, стольника Ивана Лаврентьевича Салтыкова конюха Оксенку Осипова, а велела сказать, племянник-де ваш не утоп, убил его из карабина сам боярин наш Алексей Соковнин, а Исачко Бурцев добил и в воду вволок, и вы-де бейте челом великому государю о том убийстве, того дела не запущайте. А после, государь, той ведомости с тем убитым телом на Москве поймали мы, сироты твои, его Алексея Соковнина конюха Володьку Никитина и привели в Разбойный приказ, и то тело осматривано и в досмотре оказалось, что убит племянник наш из карабина, и то, государь, знать как его добивали, голова избита палкою вся.

Братья Крыловы просили дать им очные ставки с Адаховским и вдовой убитого, а в конце прибавили: «нам они про то дело племянника нашего сказывали, а в расспросе запиралися, тако б, государь, они нам не сказали, по чему нам то бывало ведать» (если бы им про убийство не рассказали, то откуда им было про него ведать) [30].

1 июня были проведены очные ставки Марии Медведевой и Яна Адаховского с Яном Крыловым. Холопы Соковнина всё отрицали. Нет, не посылали они никого к Крыловым и то, что Соковнин сам убил Ивана Медведева из карабина, а Исачко Бурцев его палкою добил и в воду вволок, не говорили. Ян Крылов слался на свидетелей, на человека Ивана Бутурлина на Кузьку Афанасьева и на человека Ивана Салтыкова конюха Оксенку Осипова, они должны были подтвердить, что Мария такие речи говорила. Вдова убитого тоже слалась на них, но только утверждала, что ничего такого не было. 

Ян Адаховский также всё отрицал. Нет, таких речей не говаривал, и того, что боярин его жил с Марией блудно, не сказывал, и повара князя Ивана Фёдоровича Волконского Ивашку Анисимова не посылывал, его он и не знает. Ян Крылов слался «на его Янковы кожи», чтоб великий государь велел Адаховского пытать.

4 июня в Разбойный приказ привели озвученных свидетелей.  Не трудно догадаться, что они всё отрицали, Кузьма Афанасьев заявил даже, что он с Яном Крыловым и не знаком, только в лицо знает [31].

7 июля последовал именной указ великого государя: «Алексея Соковнина допросить, что б он, Алексей, про то смертное убийство человека своего Ивашка Медведева сказал вправду и вину свою к нему, великому государю, принёс, он ли сам того своего человека Ивашка Медведева убил или кто по его Алексееву веленью того человека его Ивашка убил». И того ж числа Алексей Соковнин был допрашиван, а в допросе сказал, «что он того человека своего Ивашка Медведева сам не убивывал и никому убить его не веливал, а кто его убил, того он не ведает, а только б он, Алексей, его убил, и он бы к Богу грех свой и великому государю вину свою принёс» [32].

13 июля приступили к следующему этапу следствия: по указу великого государя люди Алексея Соковнина были расспрашиваны накрепко: «Он ли Алексей или Исачко с товарищем или иной кто по его Алексееву веленью того Ивашка убил, и карабин для чего с собою имали и по ком стреляли».

Исачко перед пыткой сказал прежние свои речи. Боярин его Алексей и он с товарищами Ивашку не застреливали, и стрельбы у них на поле не было, и Маньке он посмехательных слов не говаривал. Но далее Бурцев сообщил новые подробности. Карабин у них на поле был для того, что боярин его Алексей боялся мячковских крестьян, потому что у него с ними ссора была за землю, и наперед сего боярину его Алексею те мячковские крестьяне посекли руку, а сколь давно это было, того он не упомнит. А карабин был с ними заряжен, а стрельбы на поле не было, и привезли они тот карабин домой, а как на двор приехали, боярин его велел из того карабина выстрелить по галке людям же своим Ваське Грязному (Ваське Семёнову) да Левке Онкудинову, а на поле с ними пороху не было. А сам Бурцев, как стреляли по галке, отпускал боярину своему есть, а был ли при стрельбе Янко Адаховской, того он не ведает, а Мурзка был в стаде. Исачко Бурцев был пытан, а с пытки сказал те же речи, кто стрелял по галке он не видел, скажут Левка и Васька, а Ивашкиной жене посмехательных слов не говорил. Было дано ему 32 удара.

В тот же день были сысканы Васька Семёнов-Грязной да Левка Онкудинов. В расспросе Васька сказал, что как боярин приехал с луга на двор, велел выстрелить из карабина Левке Онкудинову, и Левка с плеча Васькина выстрелил по галке, а тот карабин был заряжен. Левка Онкудинов сказал те же речи. И Васька и Левка после расспроса были отосланы к Соковнину.

Ян Адаховский перед пыткой повторил свои прежние показания, что слышал стрельбу из пищали, когда был в стаде, но кто стрелял и где именно, того не знает, и заметил при этом, что в тот день по Москве-реке шли вверх и вниз многие суда.  Адаховский получил 30 ударов, но показаний своих не изменил.

Настала очередь малого конюха Афоньки-Мурзы. Малой – значит несовершеннолетний, по закону пытать в то время могли с 12 лет. Конюх Афонька-Мурза перед пыткой говорил то же, что и прежде. Запись о пытке мальчика отсутствует [33].

6 сентября князь Д. С. Великогагин докладывал царю о смертном убийстве Ивашки Медведева. Великий государь указал и бояре приговорили: крестьянского малого Ортюшку, который рыбу удил на Москве-реке, для подлинного сыску взять к Москве и расспросить, и привести того человека, от которого Алексею Соковнину ведомо учинилось, что тот Ивашка убит и под Мячковом в Москве-реке объявился. Было приказано также Смирному Свиньину ехать в деревню Алчёву для досмотра: есть ли гнезда птичек гренков в берегах по близости от того места, где стояла карета и от места, от которого отпросился Медведев, и есть ли там болото.

Свиньин ездил в Алчёво и ходил по берегу реки вместе с Мурзой.  Он докладывал: от того места, где карета стояла до Москвы-реки будет тридцать сажень (сажень равняется примерно двум метрам), с другой стороны до болота пять сажень, ныне болото сухо, от кареты вниз по реке до конского стада будет с полверсты, и между стоянием кареты и стада птички гренки в земле ведутся, и печурки (норки) в берегу есть, а по обе стороны реки луга, лесу нет. Расспросил Смирной окрестных людей, те «слыхали слухом», что Медведев утонул, а каким обычаем, того не ведали [34].

30 сентября в приказ привели Ивана Блина. Старосте скрывать было нечего, он рассказал, что после Троицына дня (14 мая), когда был он на пашне, пропал у них в Алчёве Иван Медведев безвестно, после чего он встретил Стеньку Рожу по дороге в Москву и узнал от него о найденном теле под Мячковом. От него и узнал Соковнин, где объявился Ивашка. А каким образом Иван Медведев убит был, того он не знает, а сказали ему их крестьянские ребята, что ученик портного мастера Стеньки Короткова Ортюшка удил рыбу и перенял лодку. И того Ортюшки ныне в деревне нет, потому что он ушёл недели с две, а где живёт, не знает, потому что Ортюшка у них человек прихожий.

Было велено привести Стеньку Короткова и Стеньку Рожу. Коротков, рассказал, что, когда пропал Ивашка Медведев, его дома не было, ходил по деревням, шил портное, вернулся он тому недель с пять назад, а ученик его – Гордюшка, не Ортюшка – ушёл без него безвестно. Провели очную ставку Ивана Блина и Короткова, так как у них было расхождение в показаниях: один уверял, что Ортюшка ушёл две недели назад, а другой – уже более пяти недель. Каждый стоял на своём.

2 октября привели в приказ Стеньку Рожу, он так же рассказал без утайки о том, как узнал, будучи у печного дела в Мячкове о найденном теле, и как потом сообщил об этом Ивану Блину [35].

Следующая запись в деле значится 12 октябрем: Ян Адаховский острупел. И великий государь указал того человека Алексея Соковнина для его болезни отдать Алексею с распиской. Указ был сказан Д. С.  Великогагину думным дьяком Дементием Башмаковым. 13 октября Ян Адаховский был отдан человеку Соковнина Левке Семёнову с условием, что по первому требованию боярин своего холопа в приказе поставит. 25 октября из приказа был отпущен Иван Блин [36].

12 декабря царю снова докладывали об убийстве холопа Ивана Медведева. Нового расследование ничего не добавило, дело зашло в тупик, свидетели так и не объявились. Тогда царь Алексей Михайлович принял Соломоново решение: Алексею Соковнину человека его Ивашку-литвина, который был с ним у кареты, да крестьянского ученика Ортюшку, который удил рыбу, в Разбойном приказе, сыскав, поставить, а будет он, Алексей, того человека Ивашку и крестьянского ученика Ортюшку не сыщет, и ему, Алексею, в том убийственном деле виновату быть [37].

Расследование продолжалось, 13 декабря были вызваны Володька Никитин, который показал, что тело было обернуто в холстину, платья на нем не было, и Васька Семёнов-Грязной, который принёс ферезь убитого, её ему отдали мячковские крестьяне. Осмотр ферезишки показал, что платье было пробито под правою лопаткою, а спереди у ферезеи пробитого места не было, потому что ферезь была без застёжек. Нового ничего это уже не внесло [38].

На этом сыскное дело об убийстве человека Соковнина в деревне Алчёве обрывается, что было далее – неизвестно.  Но в описи несуществующих дел Разрядного приказа сохранилась запись «Об извете Васьки Грязнова на Исачку Бурцева в убийстве Ивашки Медведева», дело было передано князю Ивану Борисовичу Репнину, который благоволил к семье Соковнина, и думному дьяку Дементию Башмакову. Судя по всему, убийство удалось повесить на Бурцева, а стольник Алексей Соковнин так и не был осуждён [39].

продолжение