Статья печатается по следующему изданию: "Исторический вестник", 1916, № 1.

         В семидесятых годах прошлого века в Москву приехал министр внутренних дел А. Е. Тимашев с целью повидаться со старушкой-матерью, проживавшей на Большой Дмитровке, напротив Купеческого клуба в доме Бартоломеуса. Очень богомольный, но следующий день после приезда он отправился к обедне в Успенский собор и, вернувшись домой, не нашел в своих карманах ни кошелька, ни маленького портфеля с нужными записками, ни портсигара, особенно дорогого тем, что он был подарен ему высокопоставленным лицом, вниманием которого министр глубоко дорожил.
Пропажа, о которой Тимашев рассказал генерал-губернатору князю Долгорукову, смутила последнего. Он вызвал обер-полицмейстера.
- Хороши у вас порядки! В кои веки министр заглянул и у него карманы обчистили! Ведь до государя может дойти! Вы где хотите, а разыщите и кошелек, и портсигар.
Обер-полицмейстер ушел расстроенный и рассказал состоявшему при нем чиновнику по особым поручениям о невыполнимой задаче, закончив словами-;
- Сами подумайте, где мы с вами разыщем украденное?
- Мы-то, действительно, не найдем, а вот пристав Хотинский, наверное, сможет.
- Каким же образом?
- Это уж его депо. Позвольте мне с ним от вашего имени переговорить?
- Сделайте одолжение. Но я не понимаю - как?
- Да какое нам дело. Лишь бы все нашел и в целости доставил.
- Конечно, конечно Обер-полицмейстер ушел расстроенный и рассказал состоявшему при нем чиновнику по особым поручениям о невыполнимой задаче, закончив словами-;
- Сами подумайте, где мы с вами разыщем украденное?
- Мы-то, действительно, не найдем, а вот пристав Хотинский, наверное, сможет.
- Каким же образом?
- Это уж его депо. Позвольте мне с ним от вашего имени переговорить?
- Сделайте одолжение. Но я не понимаю - как?
- Да какое нам дело. Лишь бы все нашел и в целости доставил.
- Конечно, конечно. Устройте все, и немедленно.
- Да, медлить нельзя - следы пропадут. Когда вещи в седьмые руки перейдут, их ищи - не ищи -толку никакого.
Чиновник отправился к приставу Хотинскому и рассказал ему, в чем дело, пообещав наград и от министра, и от генерал-губернатора.
- Да может, он еще куда, кроме Успенского, заезжал? Путаники они, прости Господи. Набьют себе карманы невесть чем и катают по всему городу. Портсигар-то какой был?
- Золотой, с бриллиантовой монограммой и государственным гербом.
- Набить себе карманы этакими вещами и в Успенский собор отправиться! Словно дитя малое.
- Ну, уж не нам с вами его учить. Вы лучше разыщите, обер-полицмейстер очень просил, в обиде вас не оставит.
- Легко сказать: разыщите!... С покражи-то вторые сутки идут, все уже в ход пошло... Ладно, доложите обер-полицмейстеру, что я приму все меры, но за успех не ручаюсь.
- Нет уж, я сказал ему, что вы сможете, и надо непременно исполнить.
- Ежели бы вчера сказали...
- И когда же можно узнать о результатах розысков?
- К вечеру, вероятно.
- Сегодня? Так скоро?
- А чего ж тянуть? Вот съезжу в Большие Котлы, наведу справки и дам ответ.
- Это за Серпуховской заставой?
- Да, деревня такая, к городу приписано. Сначала Малые Котлы будут - том все больше гадалки живут, а Большие Котлы сплошь ворами населены.
- Одними ворами?
- Что это вас так удивляет? Ведь надо же и им где-то жить
- Но не в столице.
- А они на дальней окраине.
- Но... Раз это всем известно.
- Не всем, а только тем, кому нужно... Но об этом мы в другой раз потолкуем. Мне теперь каждая минута дорога. Лихой рысак уже ожидал Хотинского у крыльца, и быстро пролетев через столицу, и стрелой промчавшись, по широкой и грязной улице Малых Котлов, остановился перед крыльцом шумного трактира в Больших Котлах. Трактирщик тревожно выскочил навстречу. Посещение пристава ничего хорошего не предвещало. Ответив на поклон хозяина, Хотинский поспешно вошел в трактир, откуда неслась разухабистая нецензурная песня.
- Тише вы там! - крикнул хозяин.
Все сразу умолкли. Часть посетителей стушевалась, остальные почтительно поднялись с мест.
-Эй, вы1 - крикнул пристав зычным, хорошо всем знакомым голосом - Кто вчера в Успенском соборе работал?
В толпе переглянулись, но никто не ответил.
- Я вас спрашиваю или нет?1
- Нету тех, кто вчерась работал, ваше благородие, - неохотно возвысился чей-то голос.
- А нету, так чтобы сейчас были! - грозно произнес Хотинский. - Коли я спрашиваю, значит нужно. Я с вашим братом попусту разговаривать не стану. «
- Николай Цыган в Успенской за обедней был вчерась до Егорка Истопник с ним
- И только?
- Может, со стороны еще кто работал Ныне неурядица пошла, придет неведомо кто и только недогляди, тотчас фарт у тебя весь слижет
- Скажите, какая дерзость, - невольно рассмеялся пристав на эту оригинальную жалобу. - Ну, а Цыган с Истопником где?
- Николай здесь был, а Истопник без задних ног лежит. У него как отдых, так сейчас и загул.
- Мне до этого дела нет. Чтоб оба сейчас налицо были. Дело важное.
- Цыгана-то мы сейчас приведем, а с Истопником чего поделаешь, коли он вконец пьян.
- Ну вы, без разговоров! - сердито крикнул трактирщик, заметив недовольный взгляд Хотимского, с которым ему была прямая выгода состоять в хороших отношениях. -Кто здесь хозяин - вы или я?
- Ты, Егор Терентьич. Известно, ты, - раздался робкий голос в толпе.
- То-то же! Сейчас же вытрезвить Истопника и вместе с Цыганом сюда
Пока разыскивали Истопника, вливали в него усиленную дозу нашатыря, перед Хотинским предстал угрюмый и взъерошенный Николай Цыган.
- Ты вчера в Успенском соборе по карманом шарил?
- Мы работали.
- Ты мне не мыкай. Что за «мы» такое... Не манифест читаешь. Кроме тебя, сто там был?
- Егорка Истопник со мной ходил, потому его был черед. Да со стороны еще были, с Грачевки и из Марьиной рощи.
- Как же они туда пополи?
- Да нешто мы аренду сняли? - нехотя пробурчал Николай.
- А ты полегче, а то я тебя научу говорить, - бросился к нему хозяин трактира, напуганный, как бы Хотинский на нем и его заведении не сорвал своего неудовольствия за непочтительный тон карманника.
- Оставь, Егор, - остановил пристав порыв его усердия. - Я сам учить умею.. Сказывай, да главное
- не ври. Что вы там слямзили и куда дели?
- Не особенный фарт был, - нехотя ответил Николай. - Денег всего ничего, мы их сполна в артель представили.
- А вещи?
- Насчет вещей не упомню.
- Так я тебе напомню! Кошелек был, да портфель небольшой, да золотой портсигар с бриллиантовыми буквами... Все это отдать надо... Сейчас же мне... За мной не пропадет.
Николай молчал. - Целы вещи-то?
- Не знаю, не я один в деле
был.
- Эх, Николка! Береги свою голову, - вновь вмешался в разговор трактирщик.
- Вещи целы ли, спрашиваю? - сдвинув брови, переспросил пристав.
- Бумажки мы порвали... А портфель с портсигаром у Берки-жида в закладе, - не поднимая головы, ответил Николай.
- У какого Берки?
- В Колосовом переулке... У Егорки там знакомство сведено, у немки в заведении землячка ею живет. Так он все, что ему ни попадет, туды тащит, а она у Берки закладывает. Такое уж у него заведение.
- Да ведь портсигар не ему одному принадлежит... Ведь в дележку он пошел? - заметил Хо-тинский, хорошо знакомый не только с нравами и обычаями оригинальных обывателей, но и с их воровскими законами. Николаю, это, видимо, понравилось.
- Известно, в дележку! - уже весело подтвердил он. - Так ведь Берка, на что плут, а и то дал под него столько, что на всех хватило. И в артель внесли, и Егорке с землячкой хватило до зеленого змия допиться.
- А у Берки цел портсигар? В лом его не пустил?
- Не смеет! В заклад он положен... Потому насчет этой вещи еще разговоры будут... Оченно она пользительна быть может.
- Может или нет быть пользительна, - передразнил его Хотинский, - а ты мне ее сюда через час доставь. Не доставишь - раскаешься. Мое слово твердо, знаешь.
- Да вы не извольте беспокоиться, ваше благородие, - робко вмешался в разговор трактирщик. - Уж ежели вашему благородию и не потрафить, так, кому же нам и служить-то опосля этого?
Хотинский уехал, отдав распоряжение, чтобы ровно через два часа вещи были доставлены к нему на квартиру. И ровно в срок портфель и золотой портсигар были у него. Он взял на себя обязанность вознаграждения как «работавших» воров, так и Берки, потому как в его расчет не входило вводить членов воровской шайки в убыток - они могли пригодиться в будущем.
На другой день рано утром, еще до начала общего приема Хотинский лично вручил обер-полицмейстеру вещи, украденные у министра. Генерал-губернатор князь Долгоруков остался чрезвычайно доволен распорядительностью московской полиции, а министр признал, что ни о чем подобном не имеют понятия даже в Лондоне, где сыскная полиция поставлена на чрезвычайную высоту.