Деревня Алчёва. Город Лыткарино

Совсем небольшая деревенька Алчёва находилась на левом берегу Москвы-реки, по соседству с ней выше по течению было расположено Лыткарино Чудова монастыря, а ниже по течению -  деревня Усадки государева села Верхнего Мячкова. Ныне это территория города Лыткарино. Межа Алчёва и деревни Усадки шла по Алчёвскому оврагу, впадающему в Москву-реку, ныне он засыпан. Межа с Лыткарином так же частично проходила по небольшому оврагу, который ныне носит имя Алчёв, а его сохранившийся участок находится у ЖК «Центральный» на проезде Шестакова.

Вотчина досталась Соковнину от его мачехи Варвары. По писцовым книгам Елизария Сабурова 1589 года и Петра Новосильцева 1620 года числились в Московском уезде дворцового села Острова пустошь Алчевская Отческая тож, площадью около 30 десятин, да пустошь Бояриновская, около 40 десятин. Первый муж Варвары дьяк приказа Большого дворца Максим Чирков купил пустоши себе в вотчину 31 августа 1628 года. [5].

Так как земли было мало, Чиркову тут же приглянулись близлежащие угодья, которыми владели крестьяне села Верхнего Мячкова. По писцовым книгам Фёдора Пушкина 1627 года за ними числилось: поверстный лес, 10 верст в длину и 6 верст в ширину, пустошь Глинково Глинища тож и пустошь Чагино, на которой находились точильные рвы, в двух пустошах было около 21 десятины пашенной земли и 2 десятины леса [6].

Чтобы получить эти земли, Чирков применил обычную для того времени хитрость, назвал пустоши другими именами, пустошь Глинкову - пустошью Фуниковой, а пустошь Чагину – Тягиной. И в 1632-1633 гг. бил челом государю, лежат, мол, пустоши Фуникова и Тягино, которые исстари принадлежат селу Острову, в порожних землях, просит он про них сыскать, а сыскав, продать ему в вотчину. И в обыске крестьяне села Острова да приселков Ирининского и Петровского сказали следующее. Пустошь Фуникова была за Микитою Фуниковым, а при царе Иване Васильевиче та пустошь у Микиты взята и приписана к селу Острову, а пахал её деревни Алчёвы крестьянин Тимошка Панов из выделенного хлеба, а ныне той пустошью владеют села Верхнего Мячкова крестьяне насильством с 1627 года. Пустошь Тягино была села Острова, а жили в ней при Иване Васильевиче на белой земле островщики, оберегали лес заповедный, и тех островщиков ведали села Острова приказчики, а запустела та деревня с прихода крымского царя, тогда крымские люди деревню сожгли. Мячковских же крестьян, как и других старожилов, к обыску не призывали.

И по государеву указу велено было те пустоши описать в 1633-1634 гг. писцу Афонасию Отяеву да подьячему Василию Арбеневу. В пустоши Фуниковой насчитали около 27 десятин (15 десятин пашенной земли и 12 десятин леса), в пустоши Тягиной -  26 десятин (18 десятин пашенной земли и 8 десятин леса).

Затем стали сыскивать про сенные покосы. Крестьяне показали, что к пустоши Фуниковой относится луг Микитинский или Морозова Лука на Москве-реке, по мере 13 десятин. Он находился на другом берегу ниже деревни Алчёвы. Луг был отмежёван к деревне и 15 ноября 1634 года Чирков купил пустоши из приказа Большого Дворца за 11 рублей [7].

Как видим, в деле приведены интересные факты. Микита, или Никита Фуников – это казначей Ивана Грозного, он был казнён в 1570 году.  Судя по всему, в деле упоминается набег крымского хана 1591 года. Островщики – это род занятий, сторожа. По соседству с Мячковом находится селение Островцы на Рязанской дороге. В 1778 году историк Г.Ф. Миллер предпринял путешествие в Коломну. «Имя Островцов от чего, никто истолковать не мог. Островов на реке Москве в близости не сказывают», - писал он. Немец не знал, что в русском языке островом называли так же лес, поэтому у сторожей появилось такое непривычное имя [8].

Мячковские крестьяне не хотели мириться с потерей своих пустошей, и посреди лесов, болот и каменоломен стали происходить бои местного значения. 3 мая 1647 года крестьяне Чиркова пахали пустошь Фуникову, их мирное занятие было прервано криками приближающегося противника. Воинствующие соседи, под предводительством села Верхнего Мячкова старосты Ивана Лаврентьева, крестьян Мирона Матвеева сына Пололаева и Антипа Гурьева, мчались на более чем 50-ти подводах. Видя численное превосходство, алчёвские стали спасаться бегством. Чирков не замедлил подать жалобу, в челобитье своём он говорил, что его пустошь мячковские крестьяне «вспахали насильством», всю изгородь поломали и на людей его и бобылей похваляются убийством, хотят прибить их каменьем, а рожь, которая сеяна, сжать и увезти. В конце Чирков заметил, что «у мячковских крестьян пустошей и сенных покосов много», сами пашут и в наём отдают, а у него других пустошей в Московском уезде нет. Земли у мячковских крестьян было действительно много, только делиться они с соседом не собирались.

Чирков просил дать суд, который состоялся 25 мая 1647 года. В приказе Каменных дел перед окольничим Прокофием Фёдоровичем Соковниным да перед дьяком Василием Ключарёвым предстали: вместо истца Максима Чиркова выступал стряпчий Хлебного дворца Никита Лихачёв, со стороны ответчика выступал Мирон Пололаев [9].

Ответчик заявил, что никакой пустоши Фуниковы они не вспахивали, а пахали свою пустошь Глинкову. Истец стал слаться на книги А. Отяева (приводить в свидетельство), по которым пустоши Фуникова и Тягино числились за селом Островом. На это ответчик заявил, что в то время, как А. Отяев описывал пустоши, в приказе Большого дворца сидел Максим Чирков (то есть, руководил им).

Тогда истец стал слаться на книги Е. Сабурова 1589 года и показания островских крестьян, сообщил, что пустошь Фуникова была за Микитою Фуниковым, поместье его было отнято при царе Иване IV и приписано к селу Острову. Ответчик возражал: хотя земли Фуникова и числились за селом Островом, но были отданы мячковским крестьянам при царе Фёдоре Ивановиче, как делали Белый город, и крепость (документ, удостоверяющий право на собственность) у них есть, только лежит она в Москве в лавке. А что касается островских крестьян, то им Чирков точильные рвы обещал отдать в оброк, и слался ответчик в повальный обыск на крестьян окрестных деревень в том, что земля эта не поместная.

Истец приводил свои доводы: «там у него друзья и хлебояжцы», а он шлется на крестьян Лыткарина, что пустошь Фуникова села Острова.  На что ответчик заявил: крестьяне Алчёва и Лыткарина живут «за один человек, и пьют, и едят вместе, а у них секут лес» [10].

После суда приказ Каменных дел запросил выписи про поместья М. Фуникова. По книгам Е. Сабурова за селом Верхним Мячковом числилась пустошь, что была деревня Вараповская, она была за М. Фуниковым, а после приписана к селу Острову для государевой десятинной пашни, а затем приписана к селу Мячкову для каменного дела. А пустоши Фуникова и Тягино в книге не упоминались. За селом же Островом по книгам Е. Сабурова 1589 года и П. Новосильцева 1621 года числился только «за Москвою-рекою в Микитинском усадище Фуникова луг Микитинский» [11]. 

Пока судились мячковские крестьяне с Чирковым, тот помер, и вскоре Прокофий Соковнин женился на его вдове. Теперь он стал истцом.

10 августа 1648 года П. Соковнин подал челобитную в Ямской приказ. Он писал, что есть у него вотчина, которую он получил в качестве приданого – пустоши Фуникова и Тягино. В 1646 году жаловался Максим Чирков на мячковских крестьян, которые силою завладели теми пустошами, и то дело до сих пор в Каменном приказе не вершено (не решено), а Фёдор Алябьев, дружа с мячковскими крестьянами, тем делом волочит, его не вершит и великому государю не докладывает. Поэтому П. Соковнин просил перенести дело из Каменного приказа в Ямской. Дело было передано Семёну Васильевичу Прозоровскому, дьяку Василию Яковлеву да Никите Головнину, которые 15 августа приговорили П. Соковнину теми пустошами владеть, а мячковским крестьянам отказать. Обосновали решение тем, что за мячковскими крестьянами в старых крепостях тех пустошей не было написано [12].

18 августа П. Соковнин опять бил челом: мячковские крестьяне непослушны, теми пустошами владеют насильством, хлеб жнут, на людей его похваляются убийством. И по указу великого государя было велено приставу Еремею Кокореву из Ямского приказа отправиться в Московский уезд и при понятых сказать крестьянам села Мячкова, что пустоши присудили Соковнину и чтобы увезённый хлеб отдали. 

21 августа пристав подал в Ямском приказе доездную память, он докладывал, что на пустоши Фуниковой был он с понятыми, крестьянами окрестных селений и со священником села Острова Иваном Васильевым. Хлеба не застал, пожали и свезли его. Еремей старосту Мирошку Пололаеву и его товарищей увещевал, как было ему велено, но староста хлеба не объявил и переписать не дал, а крестьяне оказали сопротивление. Тогда по указу великого государя дьяк Давид Дерябин бил мячковских крестьян на пустоши Фуниковой батогами. Но крестьяне и того государева указа не послушали. Тогда было велено бить их кнутом у Каменного приказа и сослать в Сибирь [13].

После таких драматических событий 12 октября 1648 года П. Соковнин снова бил челом: находятся на его земле точильные рвы, просил он отдать их ему из Каменного приказа в безоброчное владение (без арендной платы). В Московский уезд был послан подьячий Роман Неверов. Оказалось, что рвы находились на оброке у крестьян села Острова и приселка Ирининского. Точильный камень использовался для заточки различных кованных изделий. Из Пушкарского приказа была дана выписка, из которой следовало, что иноземцам Петру Марселису и Филимону Акеме, которым 11 сентября 1648 года был пожалован тульский железный промысел, велено давать мячковского камня по 200 камней в год в течение 20 лет. Просьба Соковнина была удовлетворена 23 октября, крестьянам села Острова отказали [14].

16 марта 1651 года Варвара Соковнина отписала приданое своему пасынку Алексею Прокофьевичу, тогда ему было около десяти лет. Алчёво упоминается уже как сельцо, то есть там находился двор помещика. В челобитной своей Варвара просила справить «сельцо что была деревня Алчёво Отческая тож, деревню что была пустошь Бояркина Бояринская тож», пустоши Фуникову, Тягину за пасынком её, потому что она бездетна, а он с той вотчины начнет государеву службу служить и её при старости почитать и по смерти поминать. К той челобитной брат её родной дьяк Максим Лихачев по её велению руку приложил [15].

Прошло около девяти лет с последнего судебного разбирательства, но мячковские крестьяне не успокаивались. 10 декабря 1657 года они подали новое челобитье в приказ Каменных дел, свою челобитную на этот раз просители хорошо обдумали. Староста Верхнего Мячкова Кондратий Леонтьев от имени всех крестьян писал, что они, мол, состоят на государевой службе, камень ломают и известь жгут по сё число. И для жжения был им дан от государя Михаила Фёдоровича лес, а в том угодье находятся пустоши Глинково, Чагино и точильные рвы. А ныне, мол, все деревья в округе вырублены, а пустошами Чагино и Глинково завладел П. Соковнин умыслом, переменя пустошам имена, их в поверстный лес не пускает, а крестьяне его их бьют и убийством похваляются. И чтобы им не быть от государя в великом наказании (за невыполнение работы) и на правеже не погибнуть (тогда, мол, будет некому нести государеву службу и дело каменное может встать), просят они сыскать про пустоши в приказе Каменных дел, выписки с писцовых книг принести, снова их с П. Соковниным судить и пустоши им обратно вернуть [16].

11 декабря 1657 года были допрошены крестьяне со старостой. Они сказали, что те пустоши были исстари к селу Верхнему Мячкову, когда межевал Ф. Пушкин, он пустоши, поверстный лес и точильные рвы положил к их селу, тогда против этого островские крестьяне не возражали. А когда Чирков купил деревню Алчёву, он, стакався (сговорившись) с теми крестьянами, дал пустошам иные имена, а их, мячковских крестьян, к межеванию в то время не призывали. Затем староста добавил (видимо слукавил), что государева указа о том, что мячковские крестьяне теми пустошами не владеют, им не говорили [17].

Делом стали волочить. 3 декабря 1658 года Алексей Соковнин принёс в приказ Каменных дел выписи с писцовых книг А. Отяева за своей собственной рукой. Выяснили, что «те пустоши именами и урочищами и четвертною пашнею» с писцовыми книгами Ф. Пушкина не сошлись (не сходны). К П. Соковнину из приказа присылали несколько раз пристава с требованием провести очную ставку с мячковскими крестьянами, но он повёл себя вызывающе, сказал, что то дело вершено и к очной ставке ему человека присылать не для чего. А без очной ставки и досмотра межей дело решить было невозможно.

17 декабря 1658 года П. Соковнин бил челом о сыске старого дела с приговором С.В. Прозоровского, дело по его требованию было приобщено к следствию [18].

После этого мячковские крестьяне от имени старосты Никиты Иванова повторно подали челобитную на имя великого государя. Жалоба наконец-то дошла до царя и 19 января 1659 года последовал указ: дело из Каменного приказа перенести в Ямской. 20 января его передали боярину Ивану Андреевичу Милославскому, дьякам Никите Головнину и Павлу Симоновскому, они потребовали от Алексея Соковнина, который на тот момент являлся владельцем, принести отказную грамоту от мачехи.

Наконец разбирательство было сдвинуто с мёртвой точки: 12 февраля царь послал на спорную землю дьяка П. Симановского, велел ему межевые признаки досмотреть, на этот раз призвав всех окрестных крестьян, начертить чертёж и привезти в Москву.

Вооружившись копиями писцовых и межевых книг, дьяк П. Симановский несколько дней провёл в окрестностях Мячкова, исследуя межевые знаки, некоторые из которых были к тому времени уничтожены. На межевании присутствовал Алексей Соковнин и его крестьяне - Иван Блин и Стенька Резанец, они сказались людьми новыми, а старожильцы умерли в моровое поветрие.

18 марта 1659 года дело докладывали царю Алексею Михайловичу. Если в 1648 году государь был ещё молод и вместо него решение принимали бояре, теперь он сам судил и судил по справедливости. Великий государь указал и бояре приговорили: пустошам Глинково, Чагино и точильным рвам быть за мячковскими крестьянами, потому что те пустоши и точильные рвы в писцовых книгах Ф. Пушкина написаны к селу Верхнему Мячкову, а за селом Островом по старым книгам числился только луг Микитинский, а по книгам А. Отяева те пустоши объявилась пустошами Фуникова и Тягино, и как писец А. Отяев писал, и в те поры дьяк Максим Чирков сидел в приказе Большого дворца, и «то знатно, что делано промыслом» (понятно, что делано умыслом). А точильные рвы были даны Соковнину, потому что он объявил их на своей земле, а они были в мячковской земле и сдавалась в оброк из Каменного приказа, а если бы они были на земле села Острова, то ведомы бы были в приказе Большого Дворца [19].

Мячковским крестьянам были возвращены их пустоши, а нам оставлен ценный картографический материал ссылка. Чертёж составляли для великого государя, он был выполнен в цвете, населённые пункты прописаны подробно. В центре Верхнего Мячкова показана площадь, где стоит церковь, находится кузница и колодец. На краю села показаны многочисленные овины. На границе деревни Усадки показан Алчёвский овраг с межевыми знаками.

Алчёво также прописано с мельчайшими подробностями. В селение ведёт дорога, которая ответвляется от главного пути, следующего в Усадки, Тураево и Мячково. Затем дорожка разветвляется на две: одна ведёт к крестьянским дворам, а другая к боярскому двору, на котором стоят хоромы со смотровой башенкой, людские избы, рядом с двором показаны житницы. За боярским двором находится хозяйственный двор, где показаны овины и постройка в центре (баня?), далее нарисована ветряная мельница [20].

Надо добавить, что это был не единственный случай, когда мячковские земли жаловали другим владельцам. 24 августа 1638 года Семёну Ивановичу Шелешпальскому в Островецком стане было отказано несколько пустошей, и среди них опять же была пустошь Тягино, которой, как выяснили на месте, владел Чирков, «а почему владел того неведомо» [21].

5. РГАДА. Ф. 1209. Стб. Москва. 32998. Л. 171 - 172а.

6. РГАДА. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1359. Л. 124 - 124 об.

7. Там же. Л. 131, 136 об., 138 – 139.

8. Миллер Ф.Г. Езда в Коломну // Езда в Коломну. Коломна, 2015. С. 145.

9. РГАДА. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1359. Л. 134 - 134 об. В деле стоит дата суда 25 марта, видимо описка.

10. Там же. Л. 135 – 137.

11. Там же. Л. 137 - 138.

12. Там же. Л. 133 - 134, 139 -139 об.

13. Там же. Л. 133, 140 - 140 об.

14. Там же. Л. 140 - 142.

15. Там ж. Л. 142 - 142 об.

16. Там же. Л. 122 - 124.

17. там же. Л. 126 - 127 об.

18. Там же. Л. 127, 131 об. - 132 об.

19. Там же. Л. 122 - 123 об., 143 об. – 151.

20. РГАДА. Ф. 192. Оп. 1. Московская губерния. № 42.

21. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Д. 9832. Л. 225 - 227.