Даниловское

Село Даниловское, впоследствии более известное как Даниловская слобода, стояло в пяти верстах от Боровицкого холма, вниз по течению Москвы-реки, при впадении в нее правого притока — небольшой речки (с ХVI в. фиксируется ее название «Даниловка»). Археологические раскопки 1900-х годов показали существование здесь во второй половине X—начале XI в. поселка, занимавшего обо берега Даниловки. Это был один из древнейших пунктов славянской колонизации в Подмосковье, Материалы свидетельствуют, что жизнь селения продолжалась и в ХII—ХIII вв.

Именно здесь московский князь Даниил Александрович, сын Невского, в конце ХIII в. основал монастырь, первый известный нам из московских обителей. По Данилову монастырю усваивают название речка и селение, ставшее, вероятно, монастырским. Ранние их имена не известны. Под монастырь был занят левый (северный) мыс, образованный слиянием Даниловки с Москвой-рекой, правый (южный) берег оставался деревенским, и впоследствии на его мысу сформировался центр села.

В 1330 г. московский великий князь Иван Данилович Калита переводит архимандритию, первоначально помещенную в Данилове, в Кремль, в монастырь Спаса на Бору. В результате этого перевода древняя обитель захирела и прекратила существование, а владения ее переищи под управление Спасских игуменов.

«Древний же монастырь Даниловский и все наследие Даниловское и самый погост Даниловский и иныя села Даниловские вручи архимандриту святого Спаса… Мнозем же летом пришедшим и монастырь Даниловский оскуде нерадением древних архимандритов Спасских, яко ни следу монастыря познаватися, токмо едина церковь оста во имя св. Даниила Столпника и прозвася место оно сельцо Даниловское»— сообщает Степенная книга.

Село Даниловское действительно существовало в ХIV—ХV вв., что подтверждается археологически. В середине ХV в. оно впервые упоминается в актовом материале. Описывая границы юрисдикции московских городских властей при разборе уголовных преступлений, «Запись о душегубстве» указывает:

«А на Москве нa посаде лучиться душегубьство за рекою за Москвою, ино к тому и Даниловcькое…»

Таким образом, в этот период село считалось московским пригородом, находившимся во власти московских наместников — наряду с такими близко расположенными к городу селами как Дорогомилово, Семчинское, Напрудное и Сущево. Село по-видимому, сохраняло как приходский храм во имя Даниила Столпника, соименника князя Даниила Александровича, который принадлежал еще монастырю. Вокруг него на монастырище образовалось сельское кладбище, изученное впоследствии археологически.

На рубеже 1550—1560-х годов по решению Ивана IV происходит восстановление заброшенной обители. На старом месте поставили каменный собор, престол же местной сельской церкви, возможно, перенесли на правый берег, внутрь прихода, где его и показывают документы ХVII в. Таким образом, возникла типичная структура подмонастырского села, отделенного от обители речкой (ХVIII в. она была запружена, а в середине XIX в. засыпана), с собственной планировкой и центром у приходского храма.

Несомненно, что Даниловское и окружающая местность были важным пунктом обороны Москвы с юга. Речка Даниловка составляла единую линию с участком Москвы-реки, текущей от Симонова почти прямо на запад. Сюда же, к ее впадению, сходились и сухопутные дороги на юго-восток. До XIX в. сохранялась отдельная Даниловская застава и два моста через Москву-реку — с монастырской и с сельской стороны (на месте последнего и сейчас существует мост). При этом в ХVIII в. дорогой через монастырь пользовались мало — рядом, через село проходила «новая» основная трасса — Серпуховская. Даниловская же дорога тянулась по-над берегом от самого Кремля и сохранялась как рудимент. Однако, для средневекового периода она очень характерна, поскольку позволяла, миновав возвышенную левую сторону берега Москвы-реки, выйти в широкое южное предполье Замоскворечья. Возможно, что именно переправа и общее удобное расположена в районе будущей Москвы было причиной раннего расцвета поселения в X—XI вв.

Источники конца ХVI—начала ХVII в. показывают важное стратегическое положение Даниловского на подступах к Москве. Описания военных действий не обходятся без его упоминания. Вблизи него ставят «обоз» (укрепленный лагерь) московские воеводы при отражении нападения Девлет-Гирея в 1591 г. На речке Даниловке «окапываются» и стоят во время всей осады Москвы 1606 г. отряды Ивана Болотникова и Истомы Пашкова. Здесь же происходит одно из решительных сражений за город и попытка овладеть Серпуховскими воротами. Тут же в 1607 г. казнят одного из «воровских» главарей — Илейку Муромца. На поле «под Даниловым» происходят в июле 1610 г. переговоры c тушинцами, а затем с ними же идут многодневные тяжелые бои. В этих действиях монастырь и село были, видимо, сожжены, о чем становится известным из донесения в лагерь Сигизмунда III под Смоленском.

Но вскоре село восстанавливается. Вероятно, в это время Даниловское стало слободой. Писцовая книга 1627 г., показывая монастырь в Ратуеве стану, сообщает:

«Да за монастырем слобода, что исстари слыло село Даниловское».

Впрочем, нельзя все же исключить, что этот статус был получен недавно, — после разорений Смуты такие акты в отношении монастырских сел достаточно часты.

В течении ХVII в. Даниловская слобода остается небольшим селением. Писцовая книга 1627 г. показывает здесь 28 крестьянских и бобыльских дворов:

 «Пашни паханые середние земли четверть с осминою и с четвериком да наездом пахано и с монастырскою пашнею 128 чети с полуосминою да перелогом и лесом поросло 200 чети и с четвериком в поле, а в дву по тому ж».

Слобода имела покосы «по реке Москве и по речке Даниловке 335 копен» и выгонные участки «по Шаболово», — поскольку стояла примерно в середине будущей двухверстной зоны выгона за Земляным городом. Примерно тот же состав дворов (с увеличением доли крестьянских) показывают переписи 1678 и 1704 гг., а численность населения колеблется в пределах 40—60 душ мужского пола. Отдельные жители «Данилова монастыря вотчины» довольно часто упоминаются в документах ХVII в. наряду с соседями из Симонова, Крутиц и Кожухова.

В ХVIII в. Данилова слобода вытягивается все дальше на юг от устья речки, вдоль Серпуховской дороги по обе ее стороны от самой заставы. В окрестностях возникает целый ряд кладбищ, активно выводящихся за черту Камер-Коллежского вала, из которых до нашего времени дошло Даниловское на западной стороне дороги. Это уже типичное «село у заставы», с сильно развитой торговлей, извозом, ремеслом и даже промышленностью. Началом «заводского строительства» в Данилове можно считать размещение здесь в 1620-х годах «кирпичных сараев», где в 1647 г. была устроена обжигательная печь «немецкого образца». Кирпич с клеймом этого завода широко использовался в строительстве Москвы середины ХVII в., само же кирпичное производство существовало и в XIX в. По-видимому, еще в ХVII в. здесь складывается ежегодная ярмарка, совпадающая с праздником Симеона Летопроводца (1 сентября), характерная и для других подгородных монастырских слобод в ХVIII—XIX вв.

Жизнь Даниловой слободы в ХVIII в. уже мало была связана с монастырем, она все теснее смыкалась с растущим городом. После секуляризации церковных земель слобода перешла в управление Казенного ведомства. Здесь строятся новые фабрики (купцов Рыбниковых и др.) и кирпичные заводы, ориентированные на городскую застройку, — однако формально в черту города слобода включена не была, она сохраняет некоторые выгонные и огородные участки.

В начале XIX в., когда вид Даниловской местности столь идиллически был описан Н. М. Карамзиным в «Бедной Лизе», — это по сути дела уже городская промышленная окраина с множеством частновладельческих заводов. В дальнейшем история Даниловской слободы по своей сути является частью внутренней истории города Москвы.

Литература:

Лит. Дионисий, архимандрит. Даниловский мужской монастырь третьего класса, Московской епархии, в Москве. М., 1898;

Кучкин В. А. О дате основания московского монастыря.

Вопросы истории. 1990. № 7 с. 164—166; Беляев Л. А. Открытие храма ХVI в. в Даниловом монастыре.