Чусова Марина Адольфовна

       Н.П. Барсуков писал: "Для истории Русского просвещения, и соединенной с ним Русской цивилизации, очень важна история запус­телых ныне дворянских усадеб, которые разбросанные по лицу Русс­кого царства были некогда центрами просвещения и христианской благотворительности ... К числу таких центров просвещения принад­лежало и село Рудины Серпуховского уезда Московской губернии, где провел свою жизнь Николай Дмитриевич Иванчин-Писарев" [1].

Николай Дмитриевич Иванчин-Писарев - литератор, коллекцио­нер, один из основоположников отечественного краеведения. Он был другом поэта И.И. Дмитриева, преданным поклонником Н.М. Карамзи­на. В памяти потомков он остался как автор историко-краеведческих очерков московской старины [2].

Сведений о Николае Дмитриевиче сохранилось немного, часть их можно найти в его произведениях. Он родился 30 сентября (по ста­рому стилю) 1790 г. в Москве, в Замоскворечье. Его отцом был отс­тавной гвардии подпоручик Дмитрий Петрович Иванчин-Писарев, про­исходивший из древнего дворянского рода. По воспоминаниям сына, был большой любитель псовой охоты и, возможно, отличался добрым отношением к крестьянам. Родовая вотчина его семьи - село Злобино Каширского уезда, где прапрадедом Николая Дмитриевича Иевом Пет­ровичем была построена в 1710-х гг. каменная церковь Михаила Ар­хангела. Мать будущего писателя (умерла, когда Николай был еще ребенком), Александра Яковлевна была дочерью Якова Михайловича Пашкова, который отдал за своей дочерью село Рудины (Рудинки) Серпуховского уезда. В этом селе и провел свое детство будущий писатель. Здесь он получил хорошее домашнее образование под прис­мотром иностранных воспитателей. Кроме Николая, в семье были еще дети: старшая Варвара (ум. около 1837 г.), Екатерина (1792-1816 гг.). Петр (р. в 1794 г.), Павел (р. в 1798 г.) [3].

С детства Иванчин-Писарев был знаком с образованнейшими людьми своего времени. Через свою тетю Елизавету Петровну, кото­рая была замужем за П.А. Новиковым, он состоял в свойстве с ком­позитором А.А. Алябьевым. Последним на стихи Иванчинна-Писарева было сочинено два музыкальных произведения [4].

Семья литератора была хорошо знакома с семейством В.А. Жу­ковского: с его сестрой Е.А. Протасовой, племянницами А.П. Елаги­ной и Анной Зонтаг. По признанию Николая Дмитриевича, он знал Жу­ковского вместе с А.И. Тургеневым еще пансионером Московского благородного пансиона, "всегда любил и уважал в нем человека" [5].

В Рудинах Иванчин-Писарев провел большую часть своей жизни, здесь было написано большинство его произведений. Село досталось ему по разделу с братом Петром в 1826 г. (последний владел селом Злобино Каширского уезда, там был похоронен их отец). Селение упоминается в 1577 г. как Скульневского стана "деревня, что была сельцо Рудино в вотчине за Федором Васильевичем Шереметевым" и в 1627 г. Следующее его упоминание в документах - "Скульневского стана сельцо Рудинки" - относится лишь к 1677 г. В 1774 г. селе­ние значится как село Рудино, а с 1852 г. известно название Руди­ны, ставшее окончательным. Село находится на правом берегу речки Руденки. Историю селения Иванчин-Писарев поведал на страницах своего произведения. Боярин Федор Васильевич Шереметев пожаловал свое коломенское (позднее серпуховское) село Рудины наряду с дру­гими имениями Иосифо-Волоколамскому монастырю, затем царь Федор Иванович выменял его у монастыря на козельское село Вейну. В 1624 г. село было пожаловано царем Михаилом Федоровичем "за московское осадное сидение" прапращуру Иванчина-Писарева по матери, Афанасию Филипповичу Пашкову (отец его был родной брат Истомы, героя Смут­ного времени) [6].

Своей малой родине Николай Дмитриевич посвятил обширное сти­хотворение "Рудинки", в котором искренне восклицает:

Рудинки! имя дорогое!

Тебя на карте не найдешь;

Но сердцу слышится родное,

Когда тебя лишь назовешь.

Есть там и описание усадьбы:

А вот и сад большой и колокольни крест

И церковь старая, где деда схоронили

Где маминька лежит ... О вид священных мест!

...

Часовня, Спасов лик и матери могила,

И вот отцовская усадьба, старый дом.

Скурпулезным автором даже делается внизу пояснение, что в селе было три сада: большой, летний, зимний. Есть там строки, ко­торые можно адресовать и будущему поколению:

Застынь душа того, кто взором равнодушным

Долины родины как странник обоймет,

Кто с сердцем ледяным, природе непослушным,

Могилы прадедов безбожно обойдет.

Ах, кто не захотел, забыл остановиться

На месте, где его стояла колыбель;

Взглянув на отчий кров, кто мог не прослезиться

...

О участи того мы смертного вздыхаем;

Несчастлив, жалок он и недостоин жить! [7].

Из других стихотворений, написанных в усадьбе, можно узнать, например, как праздновали день рождения Николая Дмитриевича, или что в зимнем саду им был посажен лавр [8].

Около 1825 года Николай Дмитриевич предпринял строительство нового усадебного дома. "Старый дом грозит падением. Не имея по­нятий в строении, без гроша денег, затеваю новый домик. Возят лес, заказываю материалы, подводы заняты, и неначем ехать, и нез­доров" - писал он своему приятелю А.А. Писареву, владельцу Горок (ныне Горки-Ленинские), соседу по имению и собрату по перу [9].

Другим соседом по Рудинам был граф В.Г. Орлов, в прошлом ди­ректор Академии наук (в память о нем был составлен Иванчиным-Пи­саревым биографический очерк), он жил в Отраде, хорошо знакомой Николаю Дмитриевичу, который посвятил усадьбе ряд стихотворений. В 15 верстах от Рудин жил издатель Н.И. Новиков. Иванчин-Писарев познакомился с ним через мужа своей сестры Екатерины Николая Пет­ровича Сафонова. В 1 версте от Рудин жила Майкова с внучками. К ней в Татариново ежегодно приезжал ее внук граф Толстой, прозван­ный Американцем, который приятельски сошелся с Николаем Дмитрие­вичем [10].

Судя по всему, Николай Дмитриевич был хорошо образованным и обаятельным человеком. К 1820-м годам круг литературных знакомств его был обширен (Е.А. Боратынский, П.А. Вяземский, В.В. Измайлов,

Н.М. Загоскин, А.И. Тургенев, В.Л. Пушкин и его племянник Алек­сандр Сергеевич), он был желанным гостем во многих московских са­лонах. В это время он всецело посвящал себя поэзии, музыке и кол­лекционированию.

21 августа 1820 года Рудины посетил известный в  свое  время

П.И. Шаликов, в журнале которого "Аглая" печатался Иванчин-Писа­рев. В память об этом Николай Дмитриевич сочинил Шаликову стихот­ворное послание:

Поэт любезнейший, ты посетил меня

Сокрытаго в тиши от суетного мира;

Но чем воздам тебе? ... моя замолкла лира

С последней песней соловья

... [11]

Николай Дмитриевич был одним из самых желанных гостей в са­лоне Зинаиды Волконской. Он был соседом по имению мужа ее сестры Александра Сергеевича Власова, тоже страстного коллекционера. Николай Дмитриевич не раз навещал своего соседа в его имении в Старой Ситне, так же как и Власов бывал у него в Рудинах. Мария Александровна Власова ценила таланты Иванчина-Писарева, в одном из писем она писала: "Что касается нашего с Зинаидой пения, то мы очень нуждаемся в Вашем одобрении. Вы поэт и музыкант. Вы добры, тонко чувствуете, настоящий друг своих друзей. И когда хорошо по­ют, особенно как моя сестра, было бы очень приятно, чтобы любез­ный человек, вроде Вас, который может достойно судить о музыке и декламации, имел бы возможность часто ее слушать" [12].

По просьбе своих друзей И.И. Дмитриева и председателя Об­щества истории и древностей российских А.А. Писарева Николаем Дмитриевичем была сочинена "Речь в память историографу Российской

империи". 26 сентябя 1826 г., в день своих именин, Дмитриев посе­тил Рудины и заставил хозяина прочитать в усадбеном саду черновик речи. Позже, на этом месте, была поставлена памятная доска со стихами:

Страна, внимавшая моей смиренной лире,

Мой тихий уголок, наследие отцов,

Красуйся, скромная! - ты не забыта в мире:

Ты взоры привлекла наставника певцов!

Он весел был среди твоих дубрав тенистых,

Среди твоих холмов, долин и кротких вод;

Свидетель радостей простых, сердечных, чистых,

С улыбкой посетил твой звонкий хоровод;

Поэт - здесь он святил помины вдохновенья;

Мудрец - здесь  мирных сел приют благословлял,

Здесь незабвеннаго хвале  совоплескал,

И дружбе жертвовал слезою умиленья! [13].

Около 1836 года Иванчин-Писарев женился на Наталье Сергеевне (Ивановой?), в браке у них родилось 5 детей. Вероятно, с Натальей Сергеевной в Рудины переехала жить и ее мать. Здоровье Николая Дмитриевича оставляло желать лучшего, он стал редко выезжать в Москву, занимался семьей, сельским хозяйством. О поэтических и музыкальных увлечениях было забыто, теперь хозяин усадьбы увлека­ется изучением московской старины, один за другим выходят его статьи и очерки на историческую тему. В это время Николай Дмитри­евич бывает нередко в Отраде-Семеновском, у дочери графа Орлова Е.В. Новосильцевой, ее племянника В.П. Орлова-Давыдова, у своих давнишних приятелей [14].

С 1841 г. Иванчин-Писарев становится ревностным сотрудником и вкладчиком журнала М.П. Погодина "Москвитянин". О своей жизни он пишет Михаилу Петровичу: "В деревне я живу и спокойно, славу Богу, и приятно, в хорошую летнюю и зимнюю погоду хожу по полям, по лесам, по гумну, в дождливую же сырую погоду, в бурю и метель, один мне ресурс - марать бумагу, один приют для моих статеек - Москвитянин. Скорее сожгу свое перо, чем посылать их в петербург­ские." [15]

Наиболее известные работы Иванчина-Писарева на историческую тему: "Вечер в Симонове" (1840 г.), "День в Троицкой Лавре" (1840 г.), "Утро в Новоспасском (1841 г.), "Спасо-Андроников" (1842 г.), "Прогулка по древнему Коломенскому уезду" (1843 г.).

Симонов монастырь и его окрестности занимали особое место в жизни и творчестве литератора. "Есть места, - писал он, - которые много говорят сердцу: оне напоминают многое - всю жизнь!" Сюда приходил он гулять ребенком и в юности с переводом элегии "Сель­ское кладбище", бывшей для него тогда чем-то магическим. Здесь были написаны некоторые из первых его стихов. Симонову монастырю были посвящены элегия, очерк "Самарова гора" и другие стихотворе­ния [16].

Будучи любителем русской старины, Иванчин-Писарев радел о сохранении памятников нашего прошлого. Узнав, что в Симонове мо­настыре при построении придела св. Валентина сломали палатку, в которой цари слушали Божественную литургию, он с горечью воскли­цает: "Сооружая новые святые памятники, надлежало бы стараться не истреблять исторических" [17].

Иванчин-Писарев был не только литератором, но и прекрасным хозяином и попечительным помещиком. "... покойный, забытый ныне, Карамзин, - писал он И.М. Снегиреву, - сказал мне однажды: "Пере­писывайте ваши страницы сами; это будет в пользу сочинения: всег­да найдутся поправки". Но Карамзин не бегал по полям, не выбирал колоски ржи из мириады трав, чтобы намолотить что-нибудь для по­сева; а я ... должен выбрать и последний колосок в моем поле; а тут сев, а тут уборка овса, а тут кормить крестьян, а тут крик дочери [Софьи], у которой прорезывается зубок ..." Очевидно, крестьяне любили своего барина, который проявлял о них заботу и неоднократно помогал, даже рискуя оказаться под судом [18].

Собирая различные памятники старины, Иванчин-Писарев посте­пенно превратился в фанатичного коллекционера. В его собрание входили живописные полотна, рисунки, миниатюры, гравюры, старин­ные предметы быта и скульптура. Наиболее ценной частью его колле­ции были гравюры (он сумел приобрести лучшие из коллеций П.П. Бе­кетова, А.Г. Головкина, Н.З. Хитрово, Н.Г. Щербатова, А.С. Власо­ва), ими интересовались многие его современники.

Его любовь к изящному разделяли и его соседи. Когда у Нико­лая Дмитриевича в августе 1847 года два дня гостил В.П. Орлов-Да­выдов, хозяин сказал себе с удовлетворением: "Не даром же ... имеем мы коллекции: и в наших захолустьях набежит кой-кто, умею­щий разделить с нами удовольствие, доставляемое предметами изящ­ного и высокого." Сразу после смерти писателя вдова предприняла продажу его коллекции [19].

К концу жизни Иванчин-Писарев все больше болел, тяготили его и житейские заботы: осенью 1847 года у него сгорела большая часть Рудин, и он был вынужден продать одну из рудинских рощ, чтобы по­мочь крестьянам. Однако, и в это время он не прекращал свою лите­ратурно-историческую деятельность [20].

Умер Иванчин-Писарев 25 января 1849 г. в своем имении в селе Рудины. Его похоронили там же при церкви. О его смерти не сообщил ни один журнал, и только на страницах "Москвитянина" был опубли­кован отрывок из письма И.М. Снегирева М.П. Погодину, в котором говорилось: "... Верно вы знаете о кончине ревностного вашего сотрудника, патриота, Н.Д. Иванчина-Писарева ... Благочестивый по душе, поэт и аристократ, он посвящал труды свои отечественной церкви, описал монастыри Симонов, Новоспасский, Андрониевский и Троицкую Лавру (там утро, тут день, здесь вечер), где между сло­воизвитиями есть довольно дельных замечаний. У него мысль подчи­нена выражению, по Карамзинской форме. Поездка по Коломенскому уезду любопытна и важна. Дай бог, чтобы подобные деятели у нас не переводились!" [21]

В 1852 г. село Рудины принадлежало малолетним наследникам Иванчина-Писарева, в нем числилась одна церковь, 20 дворов и крестьян 50 душ мужского пола [22].

В 1891 году жительница города Каширы, вдова Николая Иванчи­на-Писарева (сына писателя) Евдокия Георгиевна, исполняя волю по­койного, подала прошение о восстановление самостоятельного прихо­да церкви Преподобного Сергия в селе Рудины (деревянный храм был приписан в 1870 году к церкви села Кузьминского), около которой были похоронены предки ее мужа. Указывалось, что в церкви нахо­дится чудотворный образ Божией Матери. На это она жертвовала 15 тысяч рублей. Тогда в Рудинах числилось 22 двора, 65 душ мужского пола и 78 женского. Позже, в 1898 году деревянную церковь с коло­кольней решили разобрать [23].

Ныне деревня Рудины находится в Ступинском районе, недалеко от станции "Вельяминово" Павелецкой железной дороги.

Уроженец Рудин Александр Сергеевич Ершов поведал о печальной судьбе вотчины русского писателя и патриота. Усадьба находилась в центре села, она сохранялась вплоть до революции, сохранялся так­же барский фруктовый сад и три пруда. Кладбище с белокаменными надгробиями было расположено за усадьбой, у часовни с ликом Хрис­та (о ней упоминал еще Иванчин-Писарев в стихотворении), новая каменная церковь стояла в другом месте. После революции усадебный дом продали на слом, позже разобрали часовню и церковь. Запомнил Ершов из могильных плит одну белокаменную с надписью "Иванчи­ну-Писареву", которую один житель заложил в фундамент своего до­ма (впоследствии, в начале 2010-х годов, при ремонте дома эту плиту из фундамента извлекли, и ныне она находится на территории ближней церкви в селе Марьинском). На месте часовни сначала поставили скотный двор, а после всю территорию усадьбы и кладбища отдали под застройку местным жите­лям.

В настояще время от усадьбы сохранились лишь жалкие остатки пруда.

1. Барсуков Н.П. Альбом автографов Н.Д. Иванчина-Писарева //Старина и Новизна. СПб., 1905. Т. 10. С. 470-472.

2. Чусова М.А.  У истоков отечественного краеведения // Мос­ковский журнал. 2003. №1. С. 16-21.

3. Письма Н.Д.  Иванчина-Писарева к  И.М.  Снегиреву.  СПб.,

1902. С. 2-3, 14-15; Семейные акты Иванчиных-Писаревых XVII столетия // Чтения в обществе Истории и Древностей российских. 1847. Книга 7. С. 7-14; ОПИ ГИМ, ф. 404, оп. 1, ед. хр. 69, л. 46, 162 об.

4. Чусова М.А.  Александр Алябьев в последние годы жизни // Московский журнал. 2002. №8. С. 50.

5. ОПИ ГИМ.  Ф.  404, е.х. 68, л.48 об.; ОР РГБ. Ф. 231/II, кар. 13, е.х. 72, л. 24 - 24 об.; е.х. 73, л. 24.

6. Иванчин-Писарев Н.Д. Прогулка по древнему Коломенскому уезду. М., 1843. С. 108-110; Письма к И.М. Снегиреву.

С. 3; Тонин А.Б. Ступино. Историческое прошлое "землицы" ступинской в названиях. М., 1991. С. 94-95.

7. Сочинения и переводы в стихах Н.  Иванчина-Писарева.  М.,

1819. С. 83-96.

8. Там же, с. 124, 168-171.

9. ОР РГБ. Ф. 226, кар. 4, е.х. 20,  л. 9.

10. Отечественные записки.  1840. №1. отд. 7. С. 6-7; Письма

Н.И. Новикова. СПб., 1994. С. 240; ОПИ ГИМ. Ф. 404, е.х. 69, л. 19-20, 173 - 173 об.

11. РГАЛИ, ф. 557, оп. 1, ед. хр. 9, л. 1.

12. Барсуков Н.П.  Указ. соч. С. 525 (перевод с французского

- автора).

13. Н.Д. Иванчин-Писарев. Вечер в Симонове. М., 1840. С. 57-59.

14. ОР РГБ.  Ф. 231/II, кар. 13, е.х. 72, л. 20; ОПИ ГИМ. Ф. 404, е.х. 68, л. 90, 208, 235 об.

15. ОР РГБ.  Ф.  231/II,  кар. 13,  е.х. 73, л. 8.

16. Вечер в Симонове. С. 1-5; Новейшие стихотворения. С. 107, 223-228; Сочинения и переводы. С. 311-321;

17. Вечер в Симонове. С. 101.

18. Письма к И.М. Снегиреву. С. 33-34; ОПИ ГИМ. Ф. 404, е.х.

69, л. 4 об., 21.

19. Полунина Н.,  Фролов А. Коллекционеры старой Москвы. М.,

1997. С. 169-171; ОПИ ГИМ. Ф. 404, е.х. 69, л.61, 209.

20. Там же, л. 92, 184.

21. Москвитянин.  1849.  №4.  Отд.  6.  С. 88;

22. Нистрем К. Указатель Селений и жителей уездов Московской

Губернии. М., 1852. С. 824.

23. Древности. Труды ИМАО. Т. 18. М., 1901. С. 270, 277;

ЦИАМ. Ф. 203, оп. 464, д. 21, л. 1-17.